Юрий Фельштинский: "Я хотел уесть Березовского, а Березовский - Путина"
Опальный олигарх, умерший в изгнании в Лондоне, считался если не автором книги "ФСБ взрывает Россию", то генератором версии, которая вынесена в заглавие. Человек, который действительно написал книгу, историк, эмигрант, покинувший СССР в 1970-е, Юрий Фельштинский, рассказал "Фонтанке" о том, откуда взялась версия событий осени 1999 года. Почему на обложке два имени – его и убитого в Лондоне чекиста Александра Литвиненко. И какую роль во всём этом играл Борис Березовский.
Книга "ФСБ взрывает Россию" была написана 15 лет назад. Первый тираж вышел в Нью-Йорке в 2002 году "за счёт средств авторов", по 500 экземпляров на русском и английском языках. Они предназначались для презентации фильма "Покушение на Россию", снятого по произведению Юрия Фельштинского и Александра Литвиненко. Реально оплачивал печать Борис Березовский. Второй тираж, 5 тысяч экземпляров, был полностью уничтожен в России. В 2006 году в киевском издательстве вышло 10 тысяч экземпляров, через год в Таллине – ещё полторы тысячи книг с дополнениями и приложениями. В 2015 году издательство "Наш формат" (Киев) отпечатало ещё тысячу экземпляров. Это что касается книги на русском языке. Суммарный тираж на других языках, по словам автора, превышает 100 тысяч.
С мая 2015 года в России книга внесена в список экстремистской литературы. Решение об этом принял Хорольский районный суд Приморского края. В разговоре с Юрием Фельштинским мы не стали касаться запрещённого отныне содержания, речь шла только об истории написания книги. Просим не забывать, что версии, высказанные автором в нашей беседе, принадлежат ему, а не "Фонтанке".
- Юрий Георгиевич, ваша книга в России включена в перечень экстремистских материалов. Вы ожидали такого поворота?
– Однажды она уже была запрещена. В 2003 году мы издали книгу в Риге, и потом в России весь тираж был конфискован и уничтожен. Нам сказали – по статье о разглашении государственной тайны. Но сейчас, на общем фоне того, что происходит в России, запрет книги – такая мелочь, что, если бы мне кто-то из друзей не переслал сообщение об этом, я бы и внимания не обратил. Какая разница, запрещена она или нет, если издательства просто боятся её брать?
- Но самая первая публикация всё-таки была в России.
– В 2001 году. Это был спецвыпуск "Новой газеты" огромным тиражом, 100 – 120 тысяч. В него вошла основная часть книги.
- Версию, вынесенную в название книги, придумал Березовский?
– Это не просто не было версией Березовского. Написав книгу, я долго и нудно добивался встречи с ним, чтобы обратить его внимание на мою версию.
- А у вас она как появилась?
– Мне многое казалось странным. Например: дома взрывали, согласно официальной версии, чеченцы, а среди задержанных предполагаемых террористов нет ни одного чеченца. Кроме того, была в 1999 году, после взрывов в Москве, странная история в Рязани: в жилом доме обнаружили мешки с гексогеном, за организацию теракта задержали сотрудников ФСБ, а потом объявили, что это были учения. Я собрал и проанализировал большой массив информации, прежде чем пришёл к очень тяжёлому для меня выводу. Я ведь вернулся в Россию, жил в те годы в Москве и уезжать не собирался.
- Зачем вы добивались встречи с Березовским? И почему именно с ним?
– Я был с ним знаком с 1998 года. При Березовском я функционировал в каком-то мне самому не понятном качестве, что-то вроде политического советника. Это, конечно, можно воспринимать с юмором, у меня самого это стало вызывать улыбку, после того как я достаточно хорошо узнал его. Тем не менее в 1999 году я случайно стал одним из первых свидетелей того, как принималось решение сделать Путина следующим президентом России. О Путине я не знал ничего, кроме того, что он работал в КГБ. И я, как "политический советник Березовского", выступил против. На этом мы с Березовским, можно сказать, разругались. Я уехал из России в США. И вот после того, как Путин стал президентом, а у Березовского начались проблемы, я не мог отказать себе в удовольствии заставить его хотя бы выслушать мои выводы о взрывах домов осенью 1999-го.
- Вы захотели Березовского, что называется, уесть?
– Да, можно сказать – я хотел его уесть. Мне важно было заставить его признать, что прав был я, а не он. У нас было несколько разговоров, в последний раз я прилетел к нему в Нью-Йорк в сентябре 2000 года. Он собирался в Ниццу и согласился выслушать меня в машине по дороге в аэропорт. Мы сидели на заднем сиденье, у меня было минут сорок на весь рассказ. Когда я закончил, Березовский обалдел. Только сам он назвал это другим словом. Спросил меня, кто ещё про это может знать. Я назвал Литвиненко. Тогда он спросил, могу ли я полететь в Москву прямо сейчас. И я приехал с ним в аэропорт, на его самолёте долетел до Ниццы, а оттуда вылетел в Москву. Там я встретился с Литвиненко. Наш разговор происходил ночью 23 сентября 2000 года. На следующее утро с первым рейсом я покинул Россию.
- Литвиненко проделал много работы над книгой?
– Когда я к нему обратился, книга была написана на девять десятых. У меня появились некоторые психологические вопросы, связанные с моими выводами. А вот, кстати, идея подставить фамилию Литвиненко на обложку принадлежала Березовскому. Когда книга была в целом готова, а Литвиненко – вывезен в Англию, я приехал в Лондон и сказал Борису: "Вот тебе рукопись. Хочешь – поставим твою фамилию и издадим книгу под твоим именем? "Борис Березовский. ФСБ взрывает Россию". Представь, какая в Кремле начнётся паника". Доля иронии в этом была, хотя, не скрою, лишь доля. Борис выслушал и сказал: "Давай к твоей добавим фамилию Литвиненко". Я согласился.
- Кем был тогда Литвиненко?
– Вы, наверное, знаете, что в ноябре 1998 года Литвиненко вместе с группой своих товарищей по отряду ФСБ выступил на пресс-конференции, где объявил, что они получили приказ устранить Березовского. Потом все участники выступления были выведены из ФСБ в запас. Литвиненко на тот момент был подполковником ФСБ, если не ошибаюсь – заместителем начальника группы по борьбе с организованной преступностью, она называлась как-то сложнее. А на практике это был отряд, занимавшийся в России, как бы сказали на Западе, внесудебными расправами. Отряд, решавший правительственные задачи нестандартными методами.
- Хотите сказать – киллеры?
– Я не хочу использовать это слово, потому что примерно такой вопрос я задал как-то и Саше. Я спросил его, был ли задействован его отряд в убийствах. И Саша ответил буквально так: могу тебе сказать только, что закон мы никогда не нарушали.
- Понятно. А в тот период, когда вы с ним работали над книгой, он чем занимался?
– Какое-то время Литвиненко считался советником Березовского. Весной 1999 года он был арестован, потом все обвинения с него были сняты, и где-то в мае 2000-го его освободили. После этого мы с ним общались по поводу книги. 23 сентября, как я уже сказал, мы с ним в последний раз говорили о книге в Москве, я улетел сразу, а Литвиненко эмигрировал 1 октября. Он пересёк границу с Грузией, оттуда перелетел в Турцию, а 1 ноября приземлился в Лондоне. По поводу дальнейшей работы над книгой мы общались в основном по факсу. Я задавал ему вопросы, он мне письменно отвечал. Все эти материалы, кстати, сохранились.
- И вы ему верили? Он же вообще во время взрывов, как я поняла, сидел в тюрьме?
– Я задавал Саше достаточно конкретные вопросы. Фактология книги не имеет отношения к информации, полученной от него. Тем более что про сами взрывы он действительно не знал ничего.
- Тогда в чём заключалось его участие?
– Например, именно Литвиненко посоветовал мне обратить внимание на человека по фамилии Лазовский и посмотреть, что этот человек делал во время взрывов 1999 года. Это была очень важная подсказка. Оказалось, что Макс Лазовский – агент ФСБ, известный ещё с терактов 1994 года в Москве (взрыва моста через Яузу и автобуса у ВДНХ). После терактов 1994-го началась первая чеченская война. А вторая началась после терактов 1999-го. В 1994-м следствие по делам о терактах было ещё подведомственно милиции. Все организаторы были задержаны МУРом, все оказались сотрудниками спецслужб…
- Но связь Лазовского и сотрудников ФСБ с терактами 1994-го не была доказана. Может, это вообще не связанные вещи?
– Нет, не может. Расследованием занимался 12-й отдел МУРа во главе с Владимиром Цхаем. И начиналось это расследование с того, что при попытке подрыва моста погиб сам террорист. Когда нашли труп, при нём было удостоверение офицера. Начали раскручивать. И вышли на других людей, которых считали причастными и ко взрыву автобуса. В 1996 году эти же оперативники задержали Лазовского с компанией. Но потом как-то из обвинения исчезли пункты о терроризме. Лазовского и других осудили на небольшие сроки и не за теракты, а за незаконное хранение оружия и ещё что-то. Вскоре подведомственность по расследованию терактов передали из милиции в ФСБ. Так вот: в сентябре 1999 года Лазовский был уже на свободе.
- Неужели никто не раскричался, что предполагаемые террористы остались безнаказанными?
– Времена были такие: власть и бандиты часто оказывались повязаны. Наверное, не нашлось тех, кто был заинтересован доказывать именно организацию терактов. Ведь и после терактов 1999 года, несравнимо более страшных, я оказался единственным, кто обратил внимание на детали, а главное – связал взрывы в Москве, рязанские "учения" и начало второй чеченской войны.
- Березовский мог отреагировать на ваши выводы так, как на них реагируют многие. С недоверием.
– Он поступил проще. Получив рукопись, он раздал её нескольким людям из достаточно узкого круга, тем, кому доверял, не сказав, кто написал текст. Попросил прочитать и дать оценку. Выводы этих людей оказались в мою пользу. После этого Березовский решил, что у него появился козырь в борьбе с Путиным.
- Березовский, в свою очередь, решил уесть Путина?
– Совершенно верно, он решил уесть Путина. Вот с этой минуты у книги началась ещё одна жизнь.
- Спецвыпуск "Новой" вышел через год после вашего разговора в машине. Это была инициатива Березовского?
– Это не только не было его инициативой, а он был категорически против любой публикации. Та публикация готовилась в абсолютной тайне, в том числе от Березовского. Рукопись прочитали всего несколько человек: Юрий Щекочихин, который привёз её в Москву, Дмитрий Муратов, Михаил Горбачёв. Ни Березовский, ни Литвиненко об этом не знали. И когда Борису сообщили о публикации, он пришел в полную ярость.
- Что он сделал?
– Он позвонил мне в день публикации, 21 августа, чуть ли не в 4 утра по лондонскому времени, когда первые выпуски газеты появились в России – на Дальнем Востоке: "Ты не понимаешь, что ты наделал, сейчас на тебя подадут в суд!.." Он кричал и был напуган.
- А ему-то что? В суд ведь подавали бы на вас?
– Я ему примерно так и сказал: "Борис, а ты чего боишься?" Более того, я его убеждал, что никаких исков и не будет. Как мы знаем, так оно и случилось, исков не было.
- Так он, наверное, не испугался, а разозлился? Он считал вашу версию "козырем против Путина", а публикация лишила его "козыря"?
– Вы абсолютно правы. Основная причина, по которой Березовский был против публикации, состояла в том, что он считал, что сможет с этой рукописью шантажировать Путина. Это было очень наивно, я-то понимал, что никакого успеха это Березовскому не может принести. И в любом случае, в такой бессмысленно глупой игре я не собирался принимать участие.
- Вы говорите, что исков не было. Но какая-то реакция со стороны власти на ту публикацию была?
– К моему безумному удивлению, было полное молчание. Прошла неделя или две, и в газете "Завтра" за подписью Александра Проханова появилась статья. Смысл был примерно такой…
- Я прочту вам абзац из той статьи: "Эта книга – снаряд страшной разрушительной силы, уложенный точно в Кремль, в районе президентского кабинета. Если ответом на взрыв будет молчание, значит, снаряд убил президента".
– Да, абсолютно точно. После этой статьи пошла какая-то реакция на спецвыпуск, но очень и очень вялая и не по существу. В основном статьи были о том, что всё это – акция ЦРУ, провокация Березовского… По существу с выдвинутыми в "Новой газете" обвинениями никто не спорил.
- Я так понимаю, что желанной "игры" с Путиным у Березовского не получилось. Это из-за публикации в "Новой"?
– Нет-нет. У Березовского не получилось игры с Путиным, точнее – против Путина, потому что Березовский не имел на самом деле никакой силы и никакого влияния.
- Подождите. Вы сами сказали, что, работая у Березовского, узнали о решении делать президентом Путина…
– Я не сказал, что это решал Березовский. Я узнал тогда, что "семья" хочет этого. В тот момент я, как и вся Россия, верил, что Березовский – влиятельный в политике человек. И считал, что это они, олигархи, "ставят Путина". И Березовский так считал. Это то, что они делали открыто. Они открыто финансировали избирательную кампанию, открыто использовали ОРТ…
- А на самом деле, хотите сказать, кто-то использовал их?
– Даже ещё интереснее. Перед Ельциным очень умело выстроили шеренгу из троих кандидатов в президенты. И все они были из спецслужб: Примаков – бывший директор СВР, Степашин – бывший директор ФСК, Путин – бывший директор ФСБ. И колода могла разложиться иначе. Например: президент – Евгений Примаков, премьер-министр – Юрий Лужков, директор ФСБ – Филипп Бобков, первый зам Андропова по линии КГБ. Ельцин мог выбрать любого. Только результат был бы одинаковым. Когда в марте 2014-го Путин дал понять, что Россия начинает воссоздавать Советский Союз, я подумал, что наконец-то понимаю, зачем эти люди шли к власти. Путин же публично говорит, что главная трагедия XX века – распад СССР. То есть он даёт понять, что его цель – воссоздание СССР.
- Это возможно?
– Невозможно – нет такого слова для людей, которые планируют такую операцию.
Беседовала Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"