"Отстояли свободу – отстроим республику" – такие билборды висят повсюду в Луганске. О жизни без стрельбы здесь говорят, даже когда поздравляют женщин с 8 Марта. В светлое время суток напоминают о войне только осколочные ранения зданий и безлюдность улиц. С наступлением сумерек и редкие прохожие укрываются в домах, закрываются магазины, рестораны, бары. И все-таки местные говорят, что уехавшие в августе луганчане возвращаются – они верят, что минское перемирие станет полноценным миром.
– Я говорю дочке: "Оставайся в России", а она мне: "Дом есть дом", – говорит таксист Николай, своей профессией обреченный на интервью с журналистами.
50 гривен за смену, а сегодня это чуть больше 100 рублей, Николай считает для себя выполненной нормой. Этих денег хватит на минимальный набор продуктов, чтобы накормить жену и 12-летнюю дочь. Девочка отказалась оставаться в России, где проживала всю войну. Они так и говорят – "всю войну", "когда шла война", пытаясь настоять: больше в этом городе стрелять не будут.
Понять, сколько именно луганчан покинули и вернулись в город, сложно. Помощник местного депутата, представляясь по-свойски Юрой, уверенно говорит: "До войны здесь жили 650 тысяч человек, в августе, когда стали раздавать гуманитарную помощь, насчитали 120 тысяч".
В администрации самопровозглашенной Луганской народной республики называют менее фантастические цифры: на 6 марта 2015 года в городе находится порядка 400 тысяч. Однако подсчитать, сколько уехало во время активных боевых действий и сколько вернулось с начала подписания Минских договоренностей, местная власть не берется. Согласно же официальной переписи населения, на 1 января 2014 года в Луганске проживало 424 113 человек.
Одна обезьяна умерла
Луганский государственный зоопарк находится в парке 1 Мая. Расположенные рядом аттракционы прошлым летом не работали. С наступлением нынешней весны точно не откроются "Веселые горки" – снаряд надвое разрезал металлическую конструкцию.
Пасмурная погода каркает воронами на серых ветках деревьев: "Развлечений здесь уже не будет никогда". Выглянувшее из-за туч солнце готово поспорить.
– Мы, вообще-то, с десяти работаем, но проходите, – смотритель зоопарка Сергей рад гостям.
– А вы прямо с десяти и работаете?
– Ну, если один человек придет, я не открою – ходи потом за ним, смотри, тут же все убирать надо, кормить. Если человек шесть-десяток наберется у ворот – открою. Вы ходите, смотрите пока, я сейчас там уберу и вернусь.
По периметру пятачка в двести квадратов стоят клетки. Лев Симба взглянул не слишком царственно, а вот гималайский Крош продемонстрировал медвежий торс, в отличие от бурой Машки, которая не соизволила высунуть даже нос из своей будки.
– А чем вы их кормите? Они же хищники – им мясо надо.
– Надо, – соглашается вернувшийся Сергей. – Кто чем подсобит. Когда бомбили, нам звонили, ездили, собирали по полям, где убьют.
– В смысле собирали скот, который снарядами убило?
– Ну да. Люди приходят, овоща приносят, зерно приносят, крупы покупают, каши.
Фазан серебристый, фазан золотой, фазан кавказский, свиньи вьетнамские (четыре штуки), павлин, лиса, белки, нутрии, лама (про нее говорят, что плюется). Отдельный ряд клеток стоит списком из Красной Книги: утка-огарь, лебедь-шипун, гусь горный, гриф черный, орел степной...
– У вас не бомбили здесь?
– Как не бомбили? Бомбили, тут вообще летало все.
– Все выжили?
– Одна обезьяна умерла. Сердечко.
– Инфаркт? У обезьяны?
– Ну, наверное. Тут при обстреле, знаешь, крик такой был, аж клетки ходуном ходили.
Приехавшая из-за нас на работу пораньше Ирина похожа на работницу скотного двора. Их с мужем Сергеем здесь двое на все: уборку клеток, кормление питомцев, прием родов – в семействе коз на днях случилось пополнение. О том, как косили сено для косули Болтика под бомбежкой, просили администрацию ЛНР помочь с крупой для пернатых, собирали по местам боев пропитание для Симбы, Ирина говорит буднично и даже весело.
– Как выжили? Да молча. Летом траву косили, лазили ползком. Сейчас уже легче. Стекол нигде не было, сейчас уже вставили. Главное пережили. Если бы не люди, было бы очень тяжело. Мясокомбинат нам помогает, где мясо протухнет, люди на рынке торгуют, несут. Выжили.
Видео – Илья Трусов, "Фонтанка.ру"
Детям нужно выплакать
Официальный сайт Луганского цирка зазывает новой программой "Королевские хищники". Но ни льва, ни гепарда, ни пантеру здесь увидеть нельзя. Во-первых, потому, что своей труппы в Луганском цирке нет, а афиша говорит о прошлогодних гастролях питерского коллектива. А во-вторых, от самого здания цирка после семикратного обстрела остался разве что каркас. За время боевых действий летом прошлого года разбомбило купол, выбило все стекла, поредела окружавшая цирк еловая аллея. Еще раньше, во время "зачатия" республики, пришли вооруженные люди и вынесли все: от оргтехники и плазменных телевизоров в фойе до мебели в кабинетах.
Похожий на Весельчака Кира Булычева директор цирка Дмитрий Касьян о мародерах говорит неохотно и шепотом, о занимающих сегодня руководящие посты в ЛНР – с надеждой:
– Нам выделили стекло, мы застеклили 100 квадратов в один слой. Надо еще 400 квадратов. Я, конечно, понимаю, что цирк – это не первоочередная задача, в городе столько всего восстанавливать надо. Но мы надеемся, со временем восстановим.
До войны персонал Луганского цирка насчитывал 140 человек: это техники, уборщики, сторожа, кассиры, музыканты оркестра. 30 сотрудников уехали из Луганска, остальные с июля прошлого года не получают зарплату, но каждый день упрямо приходят восстанавливать свой цирк. Духовой оркестр совместно с луганской филармонией дает гастроли в интернатах, детдомах, школах не только города, но и близлежащих населенных пунктов.
– Мы реально понимаем, что психически восстановить людей тоже крайне сложно. Давеча ездили в Алчевск. Взрослые еще так, а дети, когда они видят цирковых артистов, дети просто плачут. И я пониманию, что им нужно выплакать какую-то ситуацию, чтобы они почувствовали, что настает мир, настает доброта, настает красота. И я понимаю, что мы должны посетить каждое место неоднократно, чтобы внутренне растопить то, что происходит вот здесь.
У кого-то что-то клянчим
Здание Луганского академического областного русского драмтеатра имени П.Б. Луспекаева не пострадало в ходе войны. Многие актеры, в основном молодые, уехали искать лучшей доли в России. Оставшийся костяк не прекращал работать ни на день. В мае прошлого года, несмотря на уже начавшуюся войну, к 75-летию театра поставили музыкально-драматическую композицию, посвященную истории Луганщины и роли театра в ней.
– Единственный чиновник, который нас поздравил, был министр культуры Российской Федерации. Да-да, Мединский. То есть наше министерство культуры – Украины – естественно, нас не поздравило, потому что мы давно уже для них носили имя сепаратистов, – находит силы улыбнуться директор Галина Михайлюк-Филлипова.
Заработную плату здесь не получали 8 месяцев, а потому понятен ажиотаж, когда 6 марта, накануне премьеры, актеры и административные работники, возбужденно переговариваясь, ходили по коридорам с сетками картофеля и зелеными пакетами с продуктами. От кого именно перепала гуманитарная помощь – такими вопросами здесь не задаются.
– Конечно, очень устали. Очень-очень. У кого-то родители-пенсионеры оформили пенсию на Украине, у кого-то подкожный жирок, у кого-то что-то клянчим, – говорит Галина Михайлюк-Филиппова, и становится понятно, что именно она – красивая, стильная, женственная – вынуждена договариваться, лавировать, клянчить.
7 марта театр по случаю Международного женского дня дает премьеру. В комедии "Гарнир по-французски, или Играем в дружную семью" задействованы начинающие актеры. Декораторы подручными средствами – цветной бумагой и лентами – украшают фойе. Цены на билеты принципиально не поднимают, но аншлаг вечером здесь ждут не поэтому – здесь знают, что нужны луганчанам, для которых работали всю войну. Именно так и говорят – "работали всю войну" – в прошедшем времени.
Юлия Никитина, "Фонтанка.ру"