В 2015 году ведущие петербургские университеты должны продолжить путь к вершинам международных рейтингов. Цель – войти в их первые сотни – поставлена в 599-м «майском» указе 2012 года, дополнительные бюджетные средства (с некоторых пор резко обесценившиеся в валютном выражении) выделяются, отчетность о совместных образовательных программах и проектах с ведущими мировыми вузами требуется. Итак, зарубежные университеты, уже достигшие топ-100, для петербургских – потенциальные партнеры и конкуренты.
О том, каковы перспективы сотрудничества крупнейших петербургских и израильских университетов, как два старейших университета Израиля удерживают лидерские позиции в мире, что общего и разного между системами высшего образования в России и Израиле, – специально для «Фонтанка.ру» рассказывает доктор экономических наук, эксперт в области регулирования высшего образования Светлана Шендерова.
Современному Израилю 66 лет, его население примерно равно суммарной численности жителей Санкт-Петербурга, Ленобласти, Новгородской и Псковской областей. На границах не избалованной нефтью страны много лет идет осуждаемая международным сообществом гибридная война, почти 30% населения – иммигранты.
Однако 4 израильских университета входят в топ-200 Шанхайского рейтинга ARWU, а два старейших – Еврейский университет в Иерусалиме и Технион – пребывают в первой сотне Шанхайского рейтинга ARWU (70-е и 78-е места соответственно) и в пределах 201 – 225 в общемировом рейтинге Times Higher Education THE 2014 года.
Предпосылки для партнерства с двумя крупнейшими университетами Петербурга – СПбГУ и СПбГПУ – есть: подписаны договоры о сотрудничестве, благодаря личной инициативе ученых развиваются совместные исследования.
Предпосылки для конкуренции скромнее: СПбГУ находится в четвертой сотне ARWU, в общемировом рейтинге THE в 2014 году не представлен ни один из петербургских университетов, но оба отметились в рейтингах университетов развивающихся стран 2014 г.
По числу студентов университеты вполне сопоставимы. В старейшем университете России учатся 30 000 студентов, в СПбГПУ, одном из ведущих технических, – почти 25 000. В старейшем университете Израиля, Иерусалимском, учатся 23 000 студентов, в Первом технологическом институте (Технион до сих пор сохраняет эти слова как часть своего бренда) – 13 000 студентов.
И в израильских, и в российских университетах англоязычные программы редки: предпочтение однозначно отдается обучению на основном языке страны. С точки зрения финансовой доступности все не так однозначно.
Стоимость обучения на ивритоязычных программах бакалавриата для граждан Израиля в 2014 г. составляет по курсу шекеля к рублю на июнь 2014 г. примерно 120 000 рублей в год; иностранцы платят на 25% больше.
Стоимость образования для граждан своих стран в бакалавриате СПбГУ существенно дороже и обойдется первокурсникам – гражданам России в сумму от 166 000 до 360 000 рублей в 2014/2015 уч. г. На первом курсе бакалавриата СПбГПУ стоимость обучения сопоставима с израильской: от 80 000 до 130 000 рублей.
Деньги и качество: израильский баланс
Ситуация, когда ректораты самостийно определяют верхнюю границу цен, пририсовывая нули к курсу доллара или евро, действующему на момент старта приемной кампании, в Израиле немыслима. В этой стране государство не занижает свои обязательства по финансированию вузов, а плата студентов за обучение – отнюдь не главная статья доходов университетов.
Стоимость обучения определяет Совет по высшему образованию, в основной состав и подкомитеты которого входят несколько десятков профессоров ведущих университетов Израиля, многие с опытом работы и/или обучения за рубежом. По должности в совет входят министр образования Израиля, который возглавляет совет и несет ответственность за его работу, и глава Национального студенческого союза.
Цена образовательных программ жестко увязана с оценкой их качества. Ее в форме внешней аккредитации организует этот же совет. Аккредитационная комиссия оценивает как содержание программы, так и организацию академической деятельности (в Израиле учебную и научную работу объединяют под таким названием). Часто привлекают экспертов из-за рубежа, поэтому для снижения языковых барьеров отчет университета и заключение комиссии составляются на английском языке. Заключения комиссии предельно конкретны, кратки (не больше 10 страниц) и применимы.
Существенно, что в совет не включены руководители вузов и их прямые заместители (проректоры). Это исключает возможность финансового давления на вузы в условиях, когда основу их бюджета обеспечивает государство. На профессоров – членов совета тоже надавить сложно: во-первых, в маленькой стране это моментально станет известно, а во-вторых, любое давление на востребованного ученого чревато эмиграцией, а это для государства, вложившего серьезные деньги в его подготовку и работу, серьезная потеря.
Возможности воздействия вузов на законодательство тоже ограничены: депутатам кнессета запрещено совмещать свою работу с научной и преподавательской деятельностью. Если бы в России действовали израильские правила, депутату-инноватору Пономареву ради чтения лекций для Сколково пришлось бы сдать мандат.
Аккредитации подлежат все программы на иврите, который является основным языком преподавания. Если вуз вводит англоязычную программу, то она, как правило, является «зеркалом» ивритоязычной и, исходя из этого, имеет национальную аккредитацию оригинала.
Стоимость обучения в каждом вузе по каждой образовательной программе определяется по результатам оценки качества в ходе процедуры аккредитации. Если при аккредитации или определении цен будут допущены злоупотребления – счет предъявит министерство обороны. Потому что оно оплачивает обучение студентов – отслуживших солдат. Частично или полностью.
Народ и армия едины
«Армия оплатила мое обучение за два года», «я подписал контракт и служу как исследователь – израильское государство оплатило мне всю программу» – эти фразы производят сильное впечатление на россиян, но в устах израильских студентов они звучат вполне обыденно. Впечатление усиливается тем, что они не считают службу в высокотехнологичных войсках или контракт на работу в военно-промышленном комплексе индульгенцией на дальнейшее пренебрежение к учебе или работе.
Отбор начинается в начальных классах. Во втором классе начальной школы детей тестируют, выявляя талантливых в тех или иных областях, а также нестандартно мыслящих. Из этих детей формируют группу, которая раз в неделю вместо занятий в обычной школе посещает специальную, с особой программой по развитию интеллекта и логического мышления. Такие спецшколы финансируются муниципалитетами и по причине дороговизны есть далеко не в каждом городе. Семьи детей не платят ничего. Характеристики, выдаваемые в специальной и обычной школах наряду с оценками в школьном аттестате влияют на то, в какие войска направят призывника.
Выпускники школы могут (но не обязаны) сдать психометрический тест. Его результат в том или ином сочетании со средним баллом школьного аттестата учитывается при поступлении в вуз и действует 7 лет. Таким образом, есть время не только отслужить в армии, но и заработать на дальнейшее обучение и аренду жилья.
Те, кто получил результат психометрического теста, достаточный для поступления на выбранную образовательную программу, могут рассчитывать на полную оплату обучения и армейскую службу в качестве исследователя. Особое внимание – к будущим инженерам. Например, хорошо успевающим студентам Техниона могут предложить подписать контракт с военно-промышленной или высокотехнологичной (hi-tech) компанией. Это при условии дальнейших успехов в учебе обеспечивает ему возможность участия в прорывных исследованиях и очень хорошо оплачиваемую работу на годы вперед. Однако возможны и ограничения, хорошо знакомые нашим «оборонным» вузам, прежде всего связанные с выездом за рубеж. Эту особенность обязательно нужно учитывать, планируя программы студенческого обмена с израильскими вузами.
Большинство выпускников школ, за исключением молодежи из ортодоксально религиозных семей, часто получающей отсрочку, идут служить сразу после школы. Срочная служба юношей продолжается 2,5 – 3 года, девушек – 2 – 2,5.
На то, в каких войсках будет служить вчерашний школьник, влияют оценки по результатам предшествующего обучения, его собственные предпочтения и здоровье. В зависимости от этого дифференцирован даже курс молодого бойца: с оружием научат обращаться каждого, но не станут заставлять будущую балерину или худощавого юнца, мечтающего о нейропсихологии, таскать снаряды.
Хороший школьный аттестат в сочетании с рекомендациями школы – повод призвать солдата в высокотехнологичные части. Приобретаемый во время такой службы опыт работы настолько уникален, что позволяет рассчитывать на оплату не одного, а нескольких лет обучения из армейского бюджета. Армейская характеристика также имеет большое значение на старших курсах университета, когда идет специализация. У служивших в высокотехнологичных частях больше шансов продолжить обучение в магистратуре по наиболее прорывным направлениям научных исследований.
Бойкие экскурсоводы, журналисты, международники и лингвистки на вопрос о том, в каких частях служили, чаще всего отвечают одинаково: «Я служил как политрук». Это означает пять недель курса молодого бойца, а дальше обучение идеологической и психологической работе с сослуживцами или населением. Миниатюрная блондинка, будущий архитектор, спокойно перечисляет свои обязанности в армии: успокоить людей на улицах при теракте или обстреле, предотвратить панику и давку, быстро определить безопасный маршрут отхода, отвести в безопасное место, уделить внимание старикам и детям, организовать проезд скорой помощи.
Для убеждения в преимуществах израильского государства и службы в войсках у юных «политруков» есть веские аргументы. Во время службы многие живут дома. Желающим и способным поступить после армии в университет из армейского бюджета оплачивается как минимум год обучения. Еще год – если отслуживший абитуриент приезжает в университет из «периферийного региона». Студентам из неполных семей предоставляется материальная помощь до окончания обучения, почти полностью покрывающая проживание в общежитии (эта стипендия уже не армейская).
Кадровые военные учатся в ходе боевых действий: воюющая страна не может себе позволить их многолетнее обучение. Любой призывник при условии хорошей службы и желании через полгода может пойти на офицерские курсы, еще через год – стать лейтенантом, к 22 годам стать командиром орудийного расчета и принять решение о дальнейшей военной карьере. Его могут направить в академию, но только на год-полтора. В ходе службы для офицеров регулярно организуется некий аналог «курсов повышения квалификации». На этих курсах в основном осваивают новые виды вооружения и обмениваются мнениями об их усовершенствовании с учеными-разработчиками.
Если офицер не хочет служить сверхсрочно – он демобилизуется. Если желание учиться в университете остается, а результаты уже сданного психометрического теста нужно повысить, после службы в армии его сдают вновь.
«Отсечка» по-израильски
В приемных комиссиях российских вузов «отсечкой» называют минимальный проходной балл ЕГЭ, с которым можно поступить на те или иные специальности или направления подготовки. Нижний его порог устанавливает минобрнауки; в настоящее время он равен минимуму, позволяющему закончить школу с аттестатом. Университеты могут установить для каждой программы свой минимум, выше министерского. «Отсечной» балл по профильному ЕГЭ для студентов, оплачивающих свое обучение, зачастую ниже, чем для тех, кто поступает на бюджетные места. МГУ проводит дополнительные профильные экзамены на все специальности и направления подготовки, еще несколько вузов в стране – только на некоторые. Проходной балл устанавливается по результатам конкуренции поступающих, отдельно для коммерческих мест, отдельно для бюджетных. Для последней, самой востребованной категории проходной балл может быть заметно выше минимального.
В Израиле «отсечка» устанавливается вузом для каждой образовательной программы ежегодно. Самая главная особенность – набрав определенную сумму баллов, абитуриент может поступить на любую программу в любой вуз, главное, чтобы баллы были не ниже требуемых именно для этой программы. В этот процесс не вмешивается ни Министерство просвещения, ни Совет по высшему образованию Израиля.
«Отсечка» для той или иной программы подразумевает сочетание среднего балла школьного аттестата и баллов, набранных по результатам сдачи психометрического теста, а в ряде случае – от баллов за те или иные его разделы. Например, для будущих инженеров имеют наибольший вес баллы, набранные за количественное мышление; словесное мышление или английский язык имеют, соответственно, меньший вес.
Самые высокие баллы требуют от желающих стать медиками: в среднем 720 из 800 максимальных. Также высока «отсечка» для желающих обучиться юриспруденции: слишком многие израильские матери мечтают о детях-юристах, а перспективы трудоустройства по специальности открываются далеко не перед каждым из них. В Технионе на все программы бакалавриата установлен единый проходной балл – 680.
В среднем, прежде чем поступить в один из ведущих университетов, психометрический тест сдают два-три раза. Желающие могут воспользоваться услугами специальных компаний (ни в коем случае не аффилированных с вузами), услуги эти недешевы.
Необходимость и содержание психометрического теста – поле многолетних ожесточенных боев психологов и общества. Однако потребность израильской высшей школы в талантливых студентах настолько велика, что недавно создана специальная программа для выпускников школ из стран бывшего СССР, при поступлении на которую психометрический тест не требуется. Если после года обучения студенты проходят выпускное тестирование, они могут поступить сразу на второй курс на любую ивритоязычную программу бакалавриата.
Еще одно новое и очень непростое направление поиска талантливых абитуриентов – работа с ортодоксальными религиозными семьями. В них жизнь детей, как правило, ограничена рамками конкретной общины. Они получают религиозное образование, в котором практически отсутствуют естественнонаучные знания. Ведущие университеты начали разрабатывать для таких молодых людей специальные программы, нацеленные на выявление наиболее способных из них. Сложно взаимодействовать не столько с потенциальными абитуриентами, сколько с их семьями – эта работа чревата конфликтами. Каким образом удается готовить к обучению на сложнейших естественнонаучных программах людей, воспитанных на религиозной литературе, – загадка.
Однако упомянутые программы поиска показывают: израильские вузы готовы сделать все, чтобы увеличить число молодых ученых и стать для них привлекательным местом жизни, учебы и работы в воюющем государстве.
Карты, кампус, Ротенберги
Первое впечатление о кампусах складывается задолго до их посещения: достаточно взглянуть на карты на сайтах Техниона и Иерусалимского университета. Наличие карты и детальное описание маршрута проезда показывают, насколько вузу важно, чтобы студент, его родители, гости университета могли доехать и сориентироваться в университетском кампусе.
Если бы петербургские университеты показали свои ландшафты на официальных сайтах, они бы выглядели не менее впечатляюще. Отчего бы Политеху не сделать более яркую карту на своем веб-сайте – ведь далеко не каждый университет мира может похвастаться станцией метро, названной в его честь. Почему бы СПбГУ не разместить карту всех университетских объектов и ближайших к ним остановок транспорта на англоязычной странице своего сайта? Пока востребованы гораздо более древние израильские практики: сорок лет университет переезжал в Петергоф, а недавно провозгласил возвращение на намывные территории Васильевского. Идея хорошая, но почему бы не сделать карту…
Вход в кампус Иерусалимского университета, в отличие от Главного здания СПбГУ, впечатляет не панорамой: он находится в тоннеле, вырубленном в горе Скопус. Заранее заказывать пропуск не нужно: русскоязычный охранник просит паспорт, интересуется целью визита – и эскалатор выносит на поверхность горы, где расположены основные постройки университета.
На каждом здании имена тех, кто пожертвовал деньги на его строительство, оснащение или переоборудование для обучения людей с ограниченными возможностями, проведенное в середине нулевых годов.
Больше всего почитается не самый богатый, а самый умный благотворитель. Образ Альберта Эйнштейна, завещавшего Иерусалимскому университету свои рукописи и авторские права, всюду. Но он словно не памятник, а свой, университетский человек, выезжающий на велосипеде из-за деревьев университетского сада.
В перечне спонсоров постройки экскурсионного центра для посетителей Техниона есть несколько человек по фамилии Ротенберг. Это американцы. Один из главных спонсоров – гонконгский миллиардер Ли Ка-шин. Благодаря поддержке его фонда открывается Технион в Гуандуне. Это, конечно, не подарок, а долгосрочная инвестиция. Китайское правительство не поощряет открытие филиалов зарубежных вузов: на средства Ли Ка-шина построен новый университет со значительной долей преподавателей Техниона и сохранением его подхода к образованию и исследованиям.
Создается впечатление, что едва ли не каждое здание в ведущих израильских вузах построено на средства спонсоров. Однако называть это благотворительностью с каждым годом все сложнее: 80% израильских компаний, чьи акции котируются на бирже NASDAQ, основаны выпускниками Техниона; благодаря им Израиль считается вторым в мире местом после Силиконовой долины, где сконцентрированы высокотехнологичные старт-ап-компании. Успех израильских старт-апов, впрочем, зависит не только от качества образования, но и качества государственного регулирования процедур открытия и ведения бизнеса: в Израиле они быстрые, несложные и не отнимают время от основной деятельности.
Столетняя системная работа университетов и израильского государства со спонсорами принесла свои плоды: сейчас очевидно, что речь идет об инвестициях в будущие технологические разработки.
Из российских олигархов пока ни один не решился масштабно вложиться в постройку университета «с нуля». А между тем в условиях санкций даже один такой проект мог бы стать инвестиционно перспективным и социально значимым.
Свобода, деньги и самодостаточность
Иерусалимский университет и Технион были основаны преимущественно на средства немецкой еврейской диаспоры и начали работать в период между двумя мировыми войнами. Структура системы высшего образования Израиля и логичность системы степеней, которые так и называются – первая, вторая и третья, имеют очевидно немецкие корни. Не обошлось из без британского влияния: ведь Израиль был образован на землях, управляемых Великобританией по мандату Лиги наций. Наконец, волна американской поддержки и упрочения академического сотрудничества в 1970-е годы привела к восприятию опыта Массачусетского технологического института (MIT) и других ведущих американских вузов, прежде всего, в сфере коммерциализации научных разработок.
Однако все это, наложившись на израильскую специфику, привело к достаточно парадоксальным результатам. При высочайших результатах исследовательской деятельности израильские университеты, в отличие от ряда опережающих их голландских, немецких и скандинавских, не имеют ярко выраженных стратегий действия на международном рынке образования.
Причин тому несколько. Во-первых, Израиль, как воюющая страна, не может позволить себе широкого экспорта образования. По той же причине университеты считают слишком затратным участие в сложных схемах реализации совместных образовательных программ с зарубежными вузами. Этому также препятствует своеобразная система приема: психометрический тест при поступлении и отсутствие системы зачета периода предшествующего обучения (аналогичной европейской). Третья причина кроется в традиционной для Израиля значимости личных связей. Они хорошо действуют в международных проектах и считаются достаточными для привлечения ведущих мировых исследователей. Наиболее привлекательные партнеры для израильских вузов – научно-образовательные организации с высоким исследовательским потенциалом, который в России до недавнего времени сосредоточивался преимущественно в институтах РАН. Таким образом, сетевые партнерства «университет – НИИ», уже имеющие связи с другими ведущими мировыми вузами, могут заинтересовать израильских коллег.
В иностранных аккредитациях ведущие израильские вузы не слишком заинтересованы; набор иностранных студентов важен, но не является приоритетом. Интернационализация идет в основном через совместные исследования и публикации по их результатам.
Высочайшее качество образования и исследований, работа на экономику собственной страны обеспечивают израильским университетам высокое место в международных рейтингах. В Израиле не ставят телегу впереди лошади: задача продвинуться в их верхние строки как таковая, в отрыве от основной деятельности университета, не ставится ни министерством просвещения, ни университетами в принципе.
Цель образовательной системы Израиля – обеспечить страну гражданами, качество образования которых позволяет противостоять значительно большему количеству тех, кто отрицает их право на собственное государство. На это работают все вузы страны.
Институты и университеты: дежа вю
Структура системы среднего профессионального и высшего образования Израиля до боли напоминает доперестроечную советскую и их общего предка – немецкую. В СССР было мало университетов, где были сосредоточены научные исследования, аспирантуры и диссертационные советы, и на порядок больше институтов, где готовили по преимуществу специалистов-прикладников.
В Израиле только 7 университетов имеют право присваивать степень PhD (докторат) или, как ее чаще называют, третью степень высшего образования. Колледжи, аналоги советских институтов, присваивают только первую и/или вторую степени (бакалавра и магистра). Требования к государственной аккредитации программ третьего уровня чрезвычайно высоки, поэтому новым вузам, несмотря на значительную государственную финансовую поддержку, статус университета получить очень сложно, а колледжи к этому и вовсе не стремятся.
Университеты вносят весомый вклад в подготовку медицинских сестер, раньше не предполагавшую высшее образование. Например, Тель-Авивский университет (151 – 200-я позиции в ARWU, 188-я – в THE 2014) готовит медсестер как профессионалов в области ухода по программам не только бакалавриата, но и магистратуры – настолько высоки в Израиле престиж медицины и требования к работающим в этой отрасли.
Несмотря на серьезное влияние американской высшей школы, Израилю удалось избежать превращения всех желающих заведений в университеты. Между тем в России перемена вывесок без смены содержания, по принципу «зато как в Америке», привела не только к опошлению понятия «университет», но и к неконтролируемому размножению аспирантур и диссертационных советов – без них статус университета не давали.
Популярное в России соискательство, то есть возможность защитить диссертацию кандидата наук без обучения в очной аспирантуре после оплаты прикрепления к вузу, в Израиле не практикуется. Все аспиранты, в том числе иностранные, проводя диссертационное исследование, получают полноценную стипендию государства и иных фондов, а также возможность оплачиваемой работы в проектах подразделения, где учатся.
Степени специалиста, которую в России при формально 5-летнем сроке обучения можно получить заочно за 2 – 3 года и с нею поступить сразу на третий уровень высшего образования, в аспирантуру, в Израиле нет. Поступить на программы, готовящие на третью степень, могут только обладатели второй степени, то есть магистры. В магистратуру принимают обладателей степени бакалавра, которую чаще называют первой степенью. Программы бакалавриата в зависимости от направления подготовки варьируют от 3 до 5 лет: экономистом можно стать и за три года, а архитектором – за пять. Есть и 6-летние программы, по завершении которых выпускники получают сразу вторую степень, степень магистра. Сроки не жесткие: если студент не сдал ту или иную дисциплину, он может обучиться по ней заново. В этом случае срок обучения будет продлен, но его придется оплачивать из собственного кармана. Стипендии на обучение доступны лишь для тех, кому меньше 30 лет.
Систему колледжей Израиль стал активно развивать в 1980-е годы. 20 бюджетных колледжей имеют развитый спектр программ переподготовки, повышения квалификации, значительная часть которых ориентирована на иммигрантов, но их основная задача – подготовка на степень бакалавра и магистра. Их выпускники – медсестры, инженеры, учителя, дизайнеры, строители, агрономы – словом, профессионалы для работы в различных отраслях экономики страны.
23 колледжа, финансируемые министерством просвещения, чаще специализируются на подготовке к работе в той или иной отрасли экономики – как и большинство отраслевых институтов в Советском Союзе. Нагрузка студента в них меньше, чем в университетах, меньше и проходной балл; программы подготовки преимущественно прикладные, в основном бакалавриат, но встречается и магистратура.
Есть 16 «небюджетных академических институтов», программы которых также в обязательном порядке подлежат государственной аккредитации Совета по высшему образованию. Самый интересный из них – Междисциплинарный центр Герцлии; обучение в нем обходится в пересчете на рубли в 350 000 в год, в резюме преподавателей не редкость работа в Гарварде, по приглашению они бывают и в небезызвестной бизнес-школе «Сколково». Этот колледж – центр подготовки кадров для разработки социально-экономической и международной стратегии развития Израиля, а также исследований в области национальной безопасности.
Поворот в Азию: история и география
Продекларированный с высоких трибун «поворот в Азию» воспринимается многими российскими вузами как призыв к активизации на дальневосточном и тихоокеанском направлениях. Идея создавать совместные вузы с китайскими партнерами прекрасна, но расстояние от Петербурга до Харбина в три раза больше, чем до Иерусалима, а сравнение цен на авиабилеты впечатляет еще больше.
Иврит – язык трудный, но все-таки не настолько сложен для восприятия, как китайский; многие создатели современного иврита владели русским в совершенстве, и это делает узнаваемыми многие конструкции этого языка. Русскоязычные жители Израиля – вторая по численности община после арабской, это часть «русского мира». Петербургские университеты могут внести значительный вклад в рост позитивного влияния российской культуры на Ближнем Востоке, учитывая потенциал «русской улицы» – так называют выходцев из бывшего СССР и их владеющих русским языком детей в Израиле.
В азиатском рейтинге THE 2014 Иерусалимский университет занял 18-е место, а Технион – 26-е. Чем не альтернатива далеким от Петербурга потенциальным тихоокеанским партнерам?
Значительная роль государства в образовании, общая история народов, личные связи, уже существующие научные проекты – плодотворная почва для взаимодействия петербургских и израильских университетов.
Трудно переоценить потенциал Петербурга в социальных и гуманитарных, прежде всего исторических и культурологических, исследованиях: развитие светской еврейской культуры в межвоенный период, уникальная коллекция книг и газет на идиш в Российской национальной библиотеке, общая трагедия и подвиг в Великой Отечественной войне, роль еврейского народа не только как жертвы нацизма, но и как одного из народов-победителей, исследования в области противодействия терроризму и меняющихся контуров современного миропорядка…
Санкт-Петербургский государственный университет – один из немногих в стране, имеющий уникальные научные школы в области востоковедения, гебраистики, иудаики, исследований русскоязычных общин на нескольких факультетах. Санкт-Петербургский государственный политехнический университет – один из лидеров в России по совместным образовательным программам с зарубежными вузами и инноватике. Израильские университеты активно развивают массовые открытые онлайн-курсы (МООК), а петербургским выделен значительный бюджет на их внедрение. Значительная финансовая господдержка СПбГУ и СПбГПУ позволяет использовать этот потенциал и перейти от спорадической активности к системному сотрудничеству. Петербург как «окно в Европу» может стать «точкой роста» сетевого взаимодействия российских, европейских, израильских и азиатских вузов, а наши ведущие университеты – связующими звеньями этой сети.
Но важно помнить о возрастающей внутрироссийской конкуренции за перспективных зарубежных партнеров. Недавно трудящийся в Технионе нобелевский лауреат 2011 г. по химии Д. Шехтман заключил договор с российским вузом и возглавил в нем международный научный совет. В этот же совет вошел его коллега по кафедре – профессор Э. Гутманас, выпускник Ленинградского политехнического института. Оба теперь регулярно приезжают в Сибирь, в Томский политехнический университет.
Автор выражает признательность директору Израильского культурного центра вице-консулу Государства Израиль в Санкт-Петербурге г-же Жан Фридман-Штаер за организационную поддержку поездки.
Светлана Шендерова, специально для «Фонтанка.ру»