Мы выныриваем из тоннеля на залитый серым солнцем Канонерский остров. Обшарпанные дома постройки 30-летней давности перемежаются с одноэтажными зданиями, обитыми для красоты дешевыми пластиковыми панелями. На, видимо, бывшем доме быта выцветшая вывеска магазина «Пятачок». «Здесь район депрессивный. Квартиры стоят дешево. Жители настроены довольно критично», – говорит глава петербургского отделения "РПР-Парнас" Андрей Пивоваров. Машина едет вдоль набережной мимо доков на явочную квартиру. Там нас уже ждут — корреспондент попросил разрешения «сесть на хвост» потенциальным кандидатам в муниципальные депутаты, чтобы посмотреть, как оппозиционеры собирают подписи для регистрации на выборах.
У оппозиционеров широкие планы — они хотят «захватить» на предстоящих выборах муниципальное образование «Морские ворота» – территорию Кировского района, вместившую в себя Канонерский и Гутуевский острова. Команда из десяти человек собралась почти спонтанно — в списках оказались представители «Альянса зеленых и социал-демократов» (команду возглавляет Андрей Давыдов) и активисты «РПР-Парнас» (Андрей Пивоваров). Идут в качестве самовыдвиженцев и борьбу начали еще на общественных слушаниях, говорит Пивоваров. Ходили, слушали жалобы жителей. «Вы бы видели, кого здесь «Единая Россия» выставляет. Там девочки лет по 20. У них спрашиваешь, чем они будут заниматься, а они молчат. Или вот один из действующих депутатов. Я у него спрашиваю: "Что вы за время своего срока успели сделать" – "Я бросил курить. Заставил друга бросить. Гонки на тракторах организовал"», – делится впечатлениями Пивоваров.
Маленькая квартира, она же офис, она же место сбора команды, находится в центре Канонерки. Решение временно поместиться здесь выдвиженцы приняли почти сразу — большинство выдвиженцев прописаны в других районах, соответственно, за короткий период предвыборной гонки им понадобится познакомиться со всеми проблемами округа и узнать жителей, которые 14 сентября придут на избирательные участки. В самой маленькой комнатке, судя по всему, бывшей кухне, стол для чайной церемонии с китайскими фарфоровыми чашечками, удобный кожаный гарнитур, принесенный членами команд. Андрей Давыдов, руководящий «зелеными», уверенно готовит чай для церемонии — сливает первую заварку в специальное отверстие в столе, омывает маленький заварочный чайник, разливает по чашкам напиток. По комнате разносится еле заметный запах.
Пока мы беседуем с Пивоваровым и Давыдовым о политике (Украина, Оксана Дмитриева, проблема маргинальных партий и «Единой России» – темы на это лето утверждены), в другой комнате суетятся с подписными листами. Активистам для официальной регистрации надо собрать от 10 до 14 подписей. Каждый подписной лист оплачивается из избирательного фонда. В нем — фамилия, имя, отчество кандидата, пустые графы для подписантов и внизу имя сборщика подписей. Вносятся данные синей ручкой. «У нас образовалась проблема — в штабе у нас большинство криворуких», – сообщает Давыдов Пивоварову. Я обращаю внимание на скомканные черновики подписных листов. «Цифровой век, люди разучились писать от руки», – пожимает плечами парнасовец.
Смысл диалога становится понятен спустя минуту, когда мы выходим курить на улицу. Небольшое количество подписей, которые требуется собрать самовыдвиженцам, уравновешивается большим количеством препятствий, которые им могут создать. «К нам как к оппозиционерам будет особо пристальное внимание. Могут придраться к любой закорючке. Ну, например, неразборчиво написано слово «паспорт» – вместо этого читается «пашпорт». Всё основание для браковки подписи. Или стоит лишняя запятая, там, где ее быть не должно. Или невозможно прочитать фамилию сборщика», – перечисляет Давыдов «подводные камни» подписной кампании.
Вообще, предвыборная кампания всегда порождает определенные словечки, понятные узкому кругу. Перед «поквартиркой» (тоже избирательное арго, означающее поквартирный обход) я узнала слово «браковать подпись», то есть допустить помарку в написании данных жителей, которые поддержат выдвижение кандидатов. По петербургскому закону из 11 автографов можно «забраковать» один, если больше – с регистрации снимут. Если допустить ошибку в оформлении подписного листа, неразборчиво или с помарками записав, например, имя сборщика, недействительными признают все подписи. А может быть так, что подпись признают несуществующей — например, если подписавшегося по каким-то причинам (вплоть до ошибок УФМС) не включили в систему ГАС «Выборы».
Пока мы курим, наплевательски относясь к законодательным нововведениям (полиции не видно), подходит местный активист Юрий. «Вас уже зарегистрировали?» – обращается он к Давыдову. Юрий добился в районе строительства спортивных площадок для детей. В его глазах — хитрость человека, прошедшего и 1990-е, и 2000-е, и 1980-е. Он не верит, что молодым людям удастся победить, но симпатизирует им. Предложение подписаться отвергает — для местных жителей это будет реклама команды. Да и баллотироваться, сколько бы они не просили, не захотел.
- – Андрей, посмотри, здесь надо запятую? – Давыдову протягивает лист один из членов команды. Он внимательно изучает графы с именами сборщиков и их паспортными данными, выверяя в прямом смысле слова каждую букву.
- – Между домом и корпусом запятая не нужна. Это относится к одному объекту, – выносит он свой вердикт.
- – Андрей, нормально? – на очереди следующие подписные листы, уже от члена «Парнаса» Сергея Кузина. С ним мы поедем собирать подписи.
Давыдов смотрит так же пристально, потом обращается к своему тезке Пивоварову: «Смотри, у него почерк красивый. Сергей, у тебя почерк красивый, будешь заполнять подписные листы за всю команду».
Еще полчаса, и окончательный инструктаж — как и к кому ходить, что давать. Вместе с подписными листами (обязательными по закону) Давыдов заставляет команды, которые разойдутся по району, взять еще и бланки заявления о том, что подпись дана «добровольно, без принуждения, на безвозмездной основе». Это ноу-хау команды — чтобы в избиркоме к ним не могли придраться. Зацементировать согласие также предлагается фотографией паспорта подписантов — чтобы ИКМО не мог обвинить выдвиженцев в том, что они предоставили автографы несуществующих жителей округа.
Пока команда получает последние ценные указания и исправляются последние помарки, я выхожу на улицу. Канонерка — место особенное. 10 минут от центра, и ты оказываешься в районе, где еще можно встретить «девятки», а на балконах сушат рыбу. Очарование старых районов, с их поросшими мхом фундаментами домов, слегка покосившимися оградами палисадников и обильными зелеными насаждениями компенсируется большим количеством бутылок из-под пива, закинутыми под кусты. С полуразваленной набережной напротив доков удят рыбу мальчишки. Они рассуждают о девушках и все той же Украине, не сданной сессии и о том, что «мама будет ругаться». Им по 19, и они никогда не слышали о муниципальных выборах. Они пойдут на губернаторские выборы, но не знают, за кого будут голосовать. «Но лучше за коммунистов», – уверенно заявил один. «Лучше за Навального, но у нас его нет», – перебил его другой. Во дворах прогуливается местный житель в тренировочных штанах. Он тоже не знает ничего про выборы в местный совет, но готов проголосовать за любого, кто решит проблему паркующихся на дороге фур. «Я проголосую за «Единую Россию», – говорит Жанна. На вид ей не больше 25, но дочери рядом лет 7 – 8. «Почему?» – «А я больше никого не знаю».
Наш путь вместе с Кузиным и Пивоваровым лежит на Двинскую улицу. Там уже нас ждут — Кузин познакомился с местной жительницей Любовью, девушкой с активной жизненной позицией. В квартире будет две подписи, радуется Пивоваров, Любови и ее мужа. Семья настроена благожелательно: если вдруг обнаружится какой-то брак или в ИКМО засомневаются в подлинности подписи, они готовы даже прийти и подтвердить, что они подписывались. Кузин напряженно заполняет графы — имя, фамилия, место прописки, серия и номер паспорта. Пока Кузин пишет, идет непринужденный разговор. Пивоварову вспомнилось, как он подрабатывал во время студенчества, собирая автографы на президентских выборах. «Хорошо было в общежитии: пройдешь по нескольким комнатам, соберешь тридцать подписей, вот уже денег хватает пива с друзьями попить», – предался ностальгии политик.
Напоследок девушка предложила зайти еще к ее тете, проживающей в соседнем подъезде, — она тоже подпишется по ее просьбе. «А еще у нас на первом этаже живет активная бабушка, если вы ее сагитируете, она тоже поставит подпись. Спускаетесь на первый этаж, дверь налево», – говорит муж.
Мы идем к Виталию. С ним Пивоваров познакомился на общественных слушаниях в МО. Он интересуется политикой и сам бы оставил подпись, но сдал паспорт на обмен. Поэтому подпись будет только от жены. Виталий не верит в то, что парнасовцев допустят к избирательной гонке, но готов помочь. «Давайте спустимся этажом ниже, может, Нина Павловна подпишется», – предлагает он. У Нины Павловны строгий вид, она практически не слушает Виталия и подозрительно смотрит на тройку молодых людей, пришедших с ним. Кузин и Пивоваров применяют красноречие, рассказывая, как они будут бороться за права жителей муниципалитета. «А что мне с вашей победы?» – резонно спрашивает пенсионерка. «У нас, как у муниципалов, много полномочий. Во-первых, это благоустройство...» – начинает Пивоваров.
Но Нина Павловна недослушивает до конца — у нее свои претензии к муниципалитету. Во-первых, отсутствие парковок, во-вторых, лоббирование Морским портом своих интересов в районе, из-за чего страдают обычные жильцы. «Морской порт – это, наверное, не уровень муниципалитета, – неуверенно начинает Пивоваров. – Но мы можем организовать кампанию — у нас есть выход на СМИ, на депутатов ЗакСа. Если они и вправду нарушают ваши права, мы, условно, можем как местные депутаты организовывать встречи, поднимать те же советы ветеранов. И условно, через полгода порт будет вынужден пойти на компромисс. Например, они занимают своими машинами места на парковке, но взамен каждые полгода ремонтируют дороги за свой счет». А еще где-то неподалеку организовали парковку над построенной теплотрассой, что запрещено законом, жалуется Нина Павловна. Она уже оттаяла, причем настолько, что начала обвинять местную власть в бездействии. С парковками она борется давно — писала в прокуратуру, обращалась в суд. Они договариваются с Пивоваровым, что он еще приедет и она передаст ему нужные документы.
Пока Пивоваров агитирует Нину Павловну, за Кузина подписывается соседка. У каждого жителя оппозиционеры берут расписку, что подпись предоставлена добровольно. Последняя остановка — Нина, тетя первого подписанта. Она спокойно ставит подпись, пока Пивоваров объясняет ей, как будет биться за жителей. Он готов дать свои контакты и всячески поддерживать связь. Это вообще особенность оппозиционеров: не имея административных ресурсов и примелькавшихся имен, им в прямом смысле слова нужно достучаться до сердца каждого избирателя.
За два часа хождения у парнасовцев собралось 6 подписей — почти половина. Команда продолжит 2-го числа. «Надоело, если честно, быть такой маленькой маргинальной партией, – говорит Пивоваров, когда мы уже почти ночью едем обратно. – Хочется уже чего-то сделать. Знаешь, не люблю, когда некоторые оппозиционеры из-за своих ошибок не смогли выдвинуться, а потом начинают причитать, что это власть их не пустила. Поэтому мы так и трясемся над каждой подписью. Мы хотим заполнить весь муниципалитет». Я киваю в знак понимания: «И муниципальная должность — это первый шаг к ЗакСу. Именно муниципалы обеспечивают поддержку на местах кандидатов». «Да... Но ты знаешь, сколько здесь придется работать, чтобы через два года пойти в парламент?» – задумчиво кивает Пивоваров. В зеркале заднего вида остаются и побитые от времени фасады зданий, и недостроенный ЗСД, у которого принято фотографироваться, недовольные жители, чьи дома сносят ради его строительства, и прохожие в «трениках», разгуливающие по улицам островов словно по внутреннему двору своих дач.
Ольга Мясникова, "Фонтанка.ру"