Проект памятника Цою, который будет установлен в парке Александрино, утвержден. После долгих споров, конкурсов и скандалов «победила дружба» - худсовет КГА принял решение «слить» вместе работы двух коллективов — эскиз Алексея Нечипорука, победивший в конкурсе проектов, но решительно не нравящийся спонсору, и эскиз Матвея Макушкина, который конкурс не прошел, зато, наоборот, спонсору очень нравится. Как скульпторы будут выстраивать совместную работу дальше, не известно пока никому, даже им самим.
Обсуждение эскизов памятника Виктору Цою на заседании художественной секции КГА проходило в непривычном режиме. На суд собранию представили четыре работы — три из них победили на конкурсе проектов и были известны публике. В углу скромно притулилась четвертая работа — эскиз скульптора Матвея Макушкина, который очень нравится спонсору создания памятника, Фонду Жорно.
Авторы представили свои работы. Скульптор Светлана Серебрякова пояснила, что при разработке проекта памятника ставилась задача не столько увековечить музыканта, сколько создать пространство. Художественный образ создан «с прицелом» на молодежную аудиторию — изображен двадцатилетний Цой, такой, каким он был до начала «звездного периода». «Мы изобразили куртку, в которой он обычно ходил, и она развевается у него за спиной как крыло, - рассказала она. - И придает динамичность композиции».
Юрий Фирсов, рассказывая о своей работе, с трудом подбирал слова, чувствовалось, что ему легче выражать свои мысли в скульптуре. Из сбивчивых объяснений стало ясно, что создана «супрематическая композиция из металла», памятник должен быть без пьедестала: «Цой был простой парень, из кочегарки, неформал», а высота должна быть такой, чтобы можно было «подойти сфотографироваться, гвоздички в петлицу засунуть».
Зато речь Алексея Нечипорука была убедительно выстроенной. Скульптор пояснил, что задумал сложную композицию в виде звезды («по имени Солнце»). Цой «в свободной позе» стоит на «абстрактном кубе и смотрит непосредственно в даль», а раскованность его позы «выражает свободу взглядов на жизнь и творчество». Памятник украшен цитатами из песен группы «Кино», а включенные в композицию планеты «отображают ход светил».
Наиболее краток был Матвей Макушкин. Он вышел на середину зала и, немного помявшись, сообщил: «Мы постарались просто и ясно увековечить образ», после чего занял свое место в рядах других соискателей.
После авторов выступать вышел отец музыканта, Роберт Максимович Цой. Он внимательно осмотрел все работы и сообщил, что они все ему нравятся, все передают образ Виктора. «Меньше всего мне нравится эта, - указал он на эскиз Нечипорука. - А больше всего эта, - он кивнул на эскиз Макушкина. - Она лучше всего передает суть». После чего журналистов и посторонних попросили удалиться, и дальше заседание шло в закрытом режиме.
В ожидании вердикта худсовета журналисты, скульпторы и пришедшие «поболеть за Цоя» представители Ленинградского рок-клуба обменивались мнениями. Точку зрения музыкантов выразил рок-критик Андрей Бурлака. «Мы обсудили, что нам больше всего нравится работа, где Цой с курткой за спиной и «супрематическая композиция», - рассказал он корреспонденту «Фонтанки». - Он там больше всего похож на себя».
Работа Макушкина музыкантам категорически не понравилась. «Он там стоит, сложив ручки так, как никогда в жизни их не складывал, - раскритиковал эскиз Бурлака. - Мало того, у него в руках электрогитара, на которой он не играл, он всегда играл на акустике! Может, это, конечно, и безразлично, но ведь к памятнику будет приходить молодежь — явно не с электроинструментами. И если они будут видеть, что у них в руках такие же гитары, как была у Цоя, будет возникать общность. А это очень важно!»
Заглянувшим «на огонек» архитекторам и специалистам КГА больше всего понравилась работа Нечипорука. «Какое качество лепки! -восхищались они. - Мы, в общем, воспитаны на реалистической скульптуре и не должны были бы удивляться. Но впечатление все же производит». Композицию памятника хотя и признавали «сложноватой», но не считали, что она «перегружена».
Совещание продлилось около сорока минут. Когда все вернулись в зал, председательствующий на заседании главный архитектор Петербурга огласил свой вердикт. «Роберт Максимович настаивает на том, что своего сына он видит таким, как на эскизе Макушкина, - сообщил он. - Но работу необходимо подкорректировать. Поэтому мы приняли решение — в помощь Макушкину придать коллектив Нечипорука, чтобы совместными усилиями памятник был завершен».
«Послушайте! - раздался чей-то возмущенный голос из зала. - А как быть с тем, что Цой не играл на электрогитаре?!» - «Этот момент обязательно должен быть учтен, - поспешно сообщил Митюрев. - Инструмент должен быть заменен на идентичный. Мы записали это в замечания».
Еще одну попытку бунта предпринял экс-продюсер группы «Кино» Юрий Белишкин. «А почему на обсуждение проектов не пригласили нас? Тех, кто хорошо знал Виктора? - возмутился он. - Почему не поинтересовались нашим мнением?» В ответ последовал пространный рассказ, что анонсы всех заседаний КГА размещены на сайте комитета, поэтому выяснить, какое мероприятие запланировано на ближайшее время, не составляет труда.
Белишкин махнул рукой и сел. Но зато возмутился отец Цоя. «Послушайте, - почти закричал он. - зачем вы все хотите все эти амфитеатры, постаменты, ступени?! Надо проще, скромнее! Я с самого начала говорил — у памятника не должно быть никакого пьедестала! Ведь это же землеройные работы, фундамент - это же очень дорого стоит! Где взять столько денег?! Нам никто этого не разрешит», - несколькими тонами ниже закончил он. Представители Фонда Жорно оставили происходившее без комментариев.
После заседания Матвей Макушкин пояснил журналистам, что за основу выбрана «его композиция». «Но Градсовет не устроило качество ни лепки, ни анатомии, — чистосердечно добавил он. - Поэтому памятник надо «подтянуть», и в помощь мне придали Нечипорука — Градсовет считает, что они сумеют справиться с задачей». Как будет строиться сотрудничество, пока неизвестно, и, как признался сам Макушкин, он этого пока не представляет. Получить разъяснения от Нечипорука не удалось — он покинул КГА сразу по окончании заседания.
Напомним, конкурс на выбор памятника Цою проходил в 2011 году. В финал вышли три работы — Алексея Нечипорука (первое место), Юрия Фирсова и Светланы Серебряковой. Работа Макушкина не вошла даже в первую пятерку. Окончательный выбор памятника оставался за Градсоветом. Однако ни одна из этих работ не понравилась учредителям Фонда "Памяти Виктора Цоя" и Фонду Жорно, которые настаивали на том, что увековечить Цоя должен именно Матвей Макушкин. Стороны не могли договориться между собой около года. Однако в начале июля отец Виктора Цоя, Роберт Максимович Цой, и Юрий Жорно, основатель "Фонда Жорно", обратились к губернатору Петербурга Георгию Полтавченко с просьбой решить проблему установки памятника. Губернатор пообещал помочь.
В 2010 году Валентина Матвиенко одобрила установку будущего мемориала в лесопарке Александрино, на проспекте Ветеранов в Кировском районе. Всем поклонникам Виктора Цоя известно, что он жил с женой и сыном по адресу: пр. Ветеранов, 99, 8-й этаж, кв. 101, и ходил гулять в парк Александрино. Известная съемка, в которой он с коляской и женой гуляет по березовой аллее, снята именно здесь. Марьяна и Александр Цой (жена и сын рок-музыканта) уехали с Ветеранов только в 1998 г.
Кира Обухова, "Фонтанка.ру"
© Фонтанка.Ру