Чего ради Евгений Хавтан и группа «Браво» прервали десятилетнее молчание
У группы «Браво» после десятилетнего (!) перерыва вышел новый альбом под названием «Мода». «Фонтанка» пригласила бессменного лидера группы Евгения Хавтана поговорить, и он подробно описал процесс записи альбома, покаялся в раздолбайстве, открестился от телетусовки, порадовался маленьким культурным диверсиям и замолвил доброе слово за Артемия Троицкого.
– Альбом «Мода» выходит на независимом лейбле «Союз», притом что «Браво» – группа более чем раскрученная и даже многими считается частью истеблишмента. C вами отказываются сотрудничать крупные лейблы?
– Нет. Это общемировая тенденция. Известные английские и американские группы сейчас все уходят на независимые лейблы. При нынешней ситуации нам не нужна большая компания, ведь все действия – что делать с пластинкой – понятны. Кроме «Союза» были предложения от больших московских компаний, которые выпускают разных известных артистов, даже более выгодные с финансовой стороны. Но ребята из «Союза» показались мне симпатичнее. Да и вообще, причастность к той обойме групп, которую они выпускают, меня очень привлекла. Это было одной из главных причин.
– Во время десятилетней паузы в дискографии «Браво» концерты проходили достаточно регулярно, и публика продолжала благодарно вас принимать. Появилось ощущение, что новые песни вам просто не нужны. В какой момент всё-таки было решено записать новый альбом?
– В момент, когда стало понятно, как он должен звучать, где он будет записываться, кто его будет сводить и делать продакшен альбома. То есть когда соберутся песни, которые не стыдно показать. И конечно, дальше ждать уже было нельзя. Десять лет… Мне безумно стыдно перед поклонниками. Отчасти раздолбайство сказалось, конечно. Нас сильно расслабило то, что уже было написано много хороших песен, которые давали возможность, как любым большим артистам, ездить на гастроли, просто работать. Это такая штука опасная. Как Костя Никольский говорит, «Новые песни пишет тот, у кого старые плохие». (Смеется.) Я не согласен с ним, но доля правды в этом есть.
– А кто-то за это время мог на вас и рукой махнуть…
– Согласен, конечно. Вообще сейчас пошла тенденция, когда возвращаются старые группы. Вот Duran Duran вернулись – причем с хорошим альбомом, а не просто каким-то набором песен. Брайан Ферри тоже. С чем-то был связан такой период, может, было не их время. Трудно сказать. Потом я понял, что у нас много новых поклонников – формация, выросшая на интернете, которая нас знает именно по сайтам и социальным сетям. Я думаю, что «Мода» будет для них очень кстати. Она вряд ли массово попадет на какие-то поп-радиостанции или большие музыкальные телеканалы. Нас и нет, собственно говоря, на этих каналах. Когда поступают предложения, мы действуем очень выборочно. И я не очень вижу себя и группу в формате всего этого – сборный концерт, где все сидят, улыбаются, хлопают в ладоши под два десятка имен, повторяющихся на таких мероприятиях из раза в раз. Нас там нет, и видимо, и не будет. (Смеется.) Так что основным потребителем будет интернет-аудитория и молодежь. В принципе, меня это очень устраивает.
– Зачем понадобилось сводить звук нового альбома в США?
– Всё сначала было записано в гараже моего дома. Такой классический гараж, переделанный в репетиционную студию. Все треки были записаны, после чего мы пробовали сводиться в разных студиях в Москве, что не очень получалось. Мне не нравился результат – всё было «как обычно». Знаете, приходит наш инженер, всё как-то собирает, песня отдается на радио и слушается там как «еще одна песня» в эфире. Здесь захотелось другой истории. Мне Илья Лагутенко посоветовал попробовать саунд-продюсера Гиана Райта. Парню 35 лет, работает на Village Studios в Лос-Анджелесе. У него очень внушительный послужной список, если посмотреть, – он работал с Red Hot Chili Peppers, Ринго Старром, с группой The Cooks. Я ему выслал треки песни «Мода», и через три дня он прислал мне микс. Мне понравилось, я даже решил, что сейчас резко соберусь, рвану в Америку и буду сидеть с ним в студии. Потом он сделал еще один микс, и я понял, что ехать никуда не надо: если я там окажусь, то буду говорить, какого звука я бы хотел. А это неправильно – тогда всё было бы как на предыдущих альбомах. И мне захотелось более такого американского звука и большего участия продюсера в этой истории.
– Можете вкратце описать, чем различаются английский и американский звук?
– Я убедился, что разница очень большая. Англичане любят более зажатый, плоский, закомпрессированный звук – я говорю про гитарную музыку, в первую очередь. А американцы предпочитают звук широкий, чтобы бас был мощный, чтобы картинка широкая, чтобы всё дышало, – в фонограмме много панорамы, воздуха. Но, что интересно, модные англичане любят ездить записываться в Америку, а модные американцы, наоборот, в Англию. В последние пять-десять лет они продюсеров ищут по разные стороны Атлантики. Много таких.
– А кроме нового звука была еще какая-то сверхзадача – потрясти чем-то из ряда вон выходящим?
– Нет, такой задачи не было. Главное было собрать песни и звук, чтобы нравилось и мне, и тем, кто их будет слушать. Целью как-то удивлять людей мы не задавались. Более того, «Мода» похожа в чем-то на лучшие песни старого и среднего периодов. Поэтому супер-пупер-решений, опрокидывающих мышление, здесь не будет. Мне хотелось просто записать песни, которые накопились, чтобы они звучали хорошо и выделялись среди общей массы на радиостанциях.
– «Браво» удивило активным сотрудничеством с Анжеем Захарищевым фон Браушем из старой доброй группы «Оберманекен». Вы же так непохожи: у «Браво» романтика, а у «Оберманекена» милый декаданс и подполье.
– Мы давно знакомы. Собственно, сначала я с музыкой «Оберманекена» познакомился, а уже потом с Анжеем. Встречались на концертах, что-то вместе пробовали. И я ему предложил написать какие-то тексты. И, да, что-то сразу получилось, что-то переделали в процессе. Он привнес, конечно, «оберманекеновские» штуки – незаметно старался их протащить, и ему это удалось. Те, кто разбираются, поймут характерные поэтические обороты. Но он очень точно внедрился в нашу музыку и стилистику. Он – автор едва ли не половины текстов в альбоме. И еще у нас один из авторов – «Сид», Дима Спирин из группы «Тараканы». Мне симпатичен и тот, и другой. Я, может, не стал бы играть ни панк, ни погружаться в декадентские штучки, но мне импонируют люди, которые стараются быть другими. Я люблю маргиналов. Я, наверное, сам не из них, зато мне очень интересно, что они могут сделать в нашем контексте.
– Кстати, сейчас хорошие музыканты всё чаще стали оказываться не только в культурной, но еще и в политической оппозиции. Хотя «Браво» – группа подчеркнуто аполитичная, вы можете представить ситуацию, когда потянет на баррикады?
– Я с уважением отношусь к артистам, которые способны публично выражать свою точку зрения, неприятие или критику чего-то – власти, например. Таких людей очень мало, конечно. Если артист это делает по зову своего сердца, а не просто порисоваться перед поклонниками, он достоин огромного уважения. Такое есть во всем мире, в Америке музыканты не стесняются выйти и сказать то, что они думают. Собственно, это и называется демократия. Какая разница, музыкант ты или не музыкант, – у тебя есть мнение, и его хочется донести до людей. Сто процентов мы бы были на мероприятиях в поддержку Артема Троицкого, но до нас информация дошла слишком поздно, чтобы вписаться. Артем нам очень помог в свое время, он был одним из первых, кто услышал «Браво» и, по сути, проложил нам дорожку. Я об этом концерте узнал поздно, просто вовремя не оказался в Москве…
Макс Хаген,
«Фонтанка.ру»
Фото: jamsession.ru.
Анонсы концертов, репортажи, рецензии и интервью с музыкантами читайте в рубрике «Музыка»