Воссоздание Екатерининского собора в Царском Селе остановлено. Три недели назад объект покинул последний рабочий. Храм, новое здание которого торжественно освящал патриарх Кирилл , остается незавершенным — деньги на его восстановление закончились. Ситуация послужила поводом к разговору о проблемах, с которыми сталкиваются архитекторы при попытках воссоздать утраченные церкви. А заодно и о том, всегда ли нужно это делать. Обсуждение проходило 2 марта в Союзе архитекторов.
Екатерининский собор в Царском Селе восстановлен не полностью. Архитекторы сумели воссоздать внешнюю геометрию фасадов, установить купола, заново выложить мозаичную икону на фасадной стене. А вот реконструкция внутренних сводов собора и подвалов, в которых авторы проекта планировали открыть мемориальный зал, прекращена — закончилось финансирование. Не возвращены и утраченные интерьеры. Сейчас, как рассказал главный архитектор проекта Алексей Михаличев, на белых оштукатуренных стенах висят иконы, в храме стоят одинокие предметы церковной утвари.
«Собор восстанавливался на пожертвования, причем в самом прямом смысле слова на народные деньги, - объяснил Михаличев корреспонденту «Фонтанки». - Сейчас собранные средства кончились, ждем, когда будут собраны новые». Город, как пояснил архитектор, в работе практически не помогал: «Единственный раз, когда нам надо было завершить реставрацию куполов, правительство Петербурга передало нам деньги от продажи золотого слитка».
Напомним, 21 октября 2009 года золотой слиток, подаренный Петербургу по случаю его 300-летнего юбилея официальной делегацией республики Адыгея, приобрела за 10 млн 799 тысяч рублей компания «Ювелирторг». Деньги были переданы собору на реставрационные работы. Всего же для полного воссоздания храма необходимо около 500 миллионов рублей. По данным на 18 сентября 2008 года, было освоено 120 миллионов, из них около 4 миллионов собрали жители Пушкина в рамках акции «Именной кирпич».
Сроки окончания работ были намечены на 7 декабря 2009 года, инициаторы проекта надеялись, что в 2010 году празднование 300-летия Царского Села начнется торжественным богослужением и крестным ходом в воссозданном соборе. Крестный ход и торжественное богослужение состоялись, и энтузиазм жертвователей угас.
Напомним, что государство не финансирует воссоздание и строительство новых храмов. Деньги из бюджета выделяются только на реставрацию тех церквей, которые уцелели. Причем средств этих, по мнению председателя КГИОП Веры Дементьевой, и так откровенно недостаточно — по ее словам, в 2011 году только на противоаварийные гидроизоляционные работы в церкви Владимирской Божией Матери необходимо 19,7 миллиона рублей, а на ремонтно-реставрационные работы церкви Воскресения Христова на Камской улице и церкви Благовещения на 8-й линии Васильевского острова — по 30 и 35 миллионов рублей. С этой просьбой глава КГИОП обратилась к депутатам ЗакСа и нашла у них поддержку. Однако поиск средств на воссоздание утраченных храмов остается головной болью исключительно инициаторов проекта.
Кроме финансовых трудностей при восстановлении разрушенных церквей существуют и юридические. Ведущий заседание архитектор Рафаэль Даянов рассказал о юридических неожиданностях, с которыми могут столкнуться те, кто пожелает вернуть городу уничтоженные храмы. «Мы сейчас пытаемся воссоздать снесенную церковь Рождества на Песках, от нее остался только фундамент. Но никто в Петербурге такого разрешения нам выдать не может — проблемы воссоздания памятников находятся в компетенции федеральных властей, - развел он руками. - Мы занимаемся этим проектом уже пять лет, но безуспешно. В итоге нам подсказали путь абсурдный, но юридически безупречный — оформить фундамент как объект недвижимости, а потом согласовать проект его приспособления под храм».
Алексей Михаличев пояснил, что при восстановлении Екатерининского собора юридические препоны удалось обойти иным путем. «Сначала мы получили разрешение на обследование — на один шурф, - перечислил он этапы согласования. - Потом выяснилось, что этого недостаточно, задним числом нам оформили разрешение на археологические исследования, затем - на обследование фундамента на несущую способность, затем — на шурфование, на этот раз полное, затем на исследование грунтов. Потом нам разрешили забить 5 свай, а позднее — выдали согласование на устройство свайного поля. И вот, когда мы прошли все эти стадии, чиновникам, видимо, совесть не позволила ставить нам палки в колеса и дальше. Проект согласовали без проблем». Обмен опытом по преодолению бюрократических процедур завершился идеей написать памятку для тех, кто когда-нибудь рискнет воссоздавать церкви.
Впрочем, будут ли воссоздаваться другие утраченные храмы, неизвестно. По мнению заведующего архитектурным отделом Эрмитажа Олега Ионесяна, к проектам восстановления нужно относиться с очень большой осторожностью. «Важно помнить, что мы не возвращаем обратно храм, мы возвращаем копию, зачастую очень приблизительную, здания, в котором храм когда-то был. А остатки подлинного при этом теряем, - заметил он. - Очень важно понимать, что для нас важнее — археологические памятники, которые и считаются нашим наследием, или откровенный новодел». «Хотя, безусловно, места, где стояли храмы, обязательно должны быть отмечены памятными знаками, и уж точно на фундаментах бывших церквей нельзя строить общественные туалеты, рестораны и казино, как это было принято в советское и ранее постсоветское время», - добавил археолог.
Проблему подлинности — правда, немного с другой точки зрения - поднял и директор Фонда имени Лихачева Александр Кобак. «В Петербурге было около 700 храмов различных конфессий, - заметил он. - Из них к концу 20-х годов осталось только 123, перед войной действовали только 8. В каждой церкви было множество различных предметов интерьера, сейчас сохранились только отдельные иконы и элементы убранства — они, в основном, хранились в Музее истории религии и атеизма, причем были помещены туда без привязки к какому-либо храму, просто с надписью «Потир №..." или «Икона такая-то».
«Нужно было провести огромную работу, чтобы начисто стереть с лица земли десятки тысяч предметов интерьера — причем многие из них были настоящими произведениями искусства, но это удалось. Как музейщик, вынужден признать — этот пласт культурного наследия потерян для нас навсегда», - подытожил Кобак. И именно с проблемой наполнения храма убранством уже столкнулись при воссоздании Екатерининского собора. Как объяснил Михаличев, иконостас возрожденного храма создан «по аналогии», фасадная икона — по логике (за образец была выбрана работа Боровиковского, помещенная в нижнем ряду иконостаса Казанского собора), подлинный крест, правда, сохранился — его возвратило собору руководство Екатерининского дворца. Все остальные предметы интерьера и иконы ни разыскать, ни восстановить более или менее достоверно не удастся.
«Я не уверен, что церкви обязательно нужно восстанавливать, - завершил обсуждение Ионесян. - Иногда от их отсутствия город только выигрывает, даже с точки зрения архитектуры». «Вот представьте себе, - привел он пример, - что у нас, не дай Бог, завтра разрушится Храм Спаса на Крови. Это — памятник, уникальный и потрясающий. И восстанавливать его надо обязательно. Но если его не станет, вы увидите изумительно красивую классицистскую панораму, которую это здание разрушило. Эта церковь — по сути, градостроительная ошибка, и надо ли будет ее воссоздавать?». Впрочем, как тут же добавил выступающий, к счастью подобная дилемма пока перед обществом не стоит, но этот факт не отменяет дискуссионности самой идеи восстановления утраченных церквей.
Заметим, что и общество далеко не всегда одобряет проекты возвращения снесенных храмов. Идея восстановления Мало-Коломенской церкви на площади Кулибина (бывшей Воскресенской) вызвала бурные протесты местных жителей — на месте бывшего храма сейчас находится сквер, единственный на пять прилегающих кварталов. И этот проект отклонила комиссия по землепользованию и застройке. Противостояние жителей Петроградской стороны и энтузиастов воссоздания церкви Святого Матфея в Матфеевском садике длится уже около двух лет, и стороны все еще не пришли к компромиссу.
Кира Обухова, "Фонтанка.ру"