В Корпусе Бенуа открылась выставка, посвященная взгляду в лазурную даль. В четырех залах сошлись вещи разных эпох и авторов, направлений и стилей: иконы, реализм и символизм конца XIX века, откровения мастеров русского авангарда, соцреализм, космические съемки и современное искусство.
Русский музей очень любит формулу «Нечто в искусстве»; за последние пятнадцать лет в темах выставок уже побывали Христос, греки, дорога, крестьяне, животные, красный цвет. Это очень удобная концепция, позволяющая сделать зрелищную и цельную экспозицию минимумом усилий и работы с пространством, но в случае с небом она оказалась вполне оправданна: небо из тех изменчивых объектов, на которые можно смотреть бесконечно, – хотя чаще поминают воду, огонь и того парня за работой. Так что в четырех залах комфортно разместились как классические вещи вроде «Ночи на Днепре» Архипа Куинджи (1880) и «Прогулки» Марка Шагала (1917-1918), так и десятки произведений конца XX – начала XXI веков. Современное искусство занимает львиную долю выставки, им заполнен весь первый зал, а поскольку это либо свежие приобретения музея, либо вещи из частных коллекций, и выставляются они по большей части впервые, то возникает впечатление, что небо является одним из главных сюжетов новейших отечественных художников.
Живописцы медитируют, глядя вверх из дворов-колодцев (Анастасия Михайлова, «Небесная роза», 2004) и лежа под соснами (Эрик Булатов, «Тающие облака», 1982-87), видят в облаках фигуру с косой (Григорий Дембовский, «Закат», 1989) и бесчисленные купола парашютов (Алексей Каллима, «Женская сборная Чечни по прыжкам с парашютом», 2008). Скульпторы опрокидывают небо в ведра (Иван Говорков, Елена Губанова, «Глубоко в небо», 2010), усыпают его стразами (Дмитрий Каминкер, «Небо в алмазах», 2009-10), встречают античных богов, спускающихся с Олимпа (Вадим Григорьев-Башун, «Сошедшая с неба (Ника)», 2010). Фотографы ищут мировую гармонию (Сергей Ястржембский, кстати, тот самый ельцинский пресс-секретарь по прозвищу Ястреб Женский, цикл «Небо над миром», 2000-10) и аналог широкой русской душе (Лев Мелихов, цикл «Россия-небо-Россия», 1990-2010), авторы инсталляций упаковывают изменчивость облачного мира в видеопроекции (Надежда Анфалова, «Выход в небо», 2010).
Один из залов посвящен космическим полетам: рядом с картинами Алексея Леонова – первого человека, вышедшего в открытый космос, – где он смотрит то на себя над Землей, то на Землю под ногами («Где-то здесь возникло человечество», 2009), стоят глобус звездного неба и менисковый телескоп 1941 года, предоставленные Пулковской обсерваторией, а вокруг мерцают упорядоченные созвездия Франсиско Инфанте-Арана («Проекты реконструкции звездного неба», 1965-67) и планеты в космических кадрах НАСА (2008). Тут же размещен один из самых интересных экспонатов выставки, инсталляция Идзуру Мидзутани «Слезы неба» (2009): из бака на потолке падают капли, заставляющие округлый экран с изображением неба и облаков колебаться и «дышать».
И всё же самая соль выставки кроется в последнем зале, где показаны знаковые вещи конца XIX – первой половины ХХ века. Тут кроме километровых далей Архипа Куинджи и отражений в воде Виктора Борисова-Мусатова можно увидеть, как Казимир Малевич за какие-то двадцать лет от пастельного символизма со святыми в облаках и парящим над лесом автопортретом (1907) пришел к колоссам крестьян-«землянитов» на фоне полосатого неба (начало 1930-х). Рядом с известным куинджиевским «Облаком над степью» (1890-е) оказывается его реплика кисти Василия Кандинского («Белое облако», 1918), только теперь облако обрамлено изображением разодетых дам и в таком контексте выглядит комической кучей взбитых сливок, а сливки-то в 1918-м сродни рябчикам и ананасам в шампанском, то есть не приветствуются.
И, наконец, самый остроумный ход кураторов заключается в том, что над иконами XV-XVI веков воспаряют новые «иконы» советской эпохи: «Гагарин – сын Родины» работы Александра Шилова (1980), рубаха-парень в буквальном смысле слова – небрежно расстегнутая блуза, смущенно-горделивая улыбка, – и воплощение Бога-отца в образе Карла Маркса от неизвестного автора (1920-30-е): первый марксист окружен ореолом седых волос, переходящих в облака. Тут же рвется в тревожные дали «Ленин в Разливе в 1917 году» Аркадия Рылова (1934). Небо как метафора духовности и пустоты, средство выразить эмоции и сфера, свободная от земных забот, – самые разные смыслы отражаются в 110 экспонатах этой выставки Русского музея.
Ольга Лузина
«Фонтанка.ру»
О любопытных петербургских экспозициях читайте в рубрике «Выставки»