Жертвовать – не привилегия лишь богатых людей!

Канцерофобия, боязнь приобрести злокачественное образование, лидирует среди всех страхов, связанных с болезнями. Хоть всем известно, что заразиться от больного раком никак нельзя, люди стремятся всеми силами отгородиться от всего, что может быть связано с этим диагнозом. И закрывают глаза на существование онкологических больных, которым больше всего требуется их поддержка.

Психолог Светлана Васьковская приводит простой пример. Предположим, что из 5 млн жителей нашего города 2 млн употребляют алкоголь. Если эти 2 млн человек отказались бы от одной бутылки дешевой водки В ГОД и отдали бы эти средства на помощь больным, благотворительный фонд помощи онкобольным «АдВита» мог бы получить 300 млн рублей. Кто знает, сколько жизней можно было бы спасти с помощью этих средств?

Вроде бы простая математика, но, кажется, она не доступна большинству из нас. Евгений Татузов, генеральный директор компании «Янтарный дом», много лет активно поддерживающей  «АдВиту», считает, что многие хотят и могут помочь. Но в каждодневной рутине, среди решений порой выдуманных проблем, не успевают понять, что откладывать помощь нельзя. Настолько чудовищных размеров достигла проблема онкологии в России.

Этим летом в петербургских больницах  особенно тяжело. Объем пожертвований, на которые закупаются лекарства и оборудование, упал на 50%. В непереносимую жару нельзя  открыть окна, так как палаты должны оставаться стерильными. Некоторые больницы закрываются: необходимо провести плановый ремонт, сделать помещения пригодными для содержания больных. В это время вся нагрузка падает на те отделения, что продолжают работать. Очередь растягивается на полтора месяца вперед.

Из-за этого задача пройти лечение становится непосильной для иногородних, которых в очередях онкологических отделений большинство. Ведь на всю Россию центров, в которых проводят трансплантацию костного мозга, всего два – в Москве и Петербурге. Этим семьям приходится искать средства еще и на съем жилья.

Нельзя забывать, что и моральная поддержка стоит очень дорого. Юлия Сучкова, мама девушки  Тани, говорит, что волонтеры, к счастью, не оставляют без внимания ее дочь.  Татьяна заболела в 2004 году, ей было 14 лет. Диагноз: саркома. После длительного лечения все же произошел рецидив. Сейчас на лечение Тани нужны средства, суммы, уходящие на лекарства, порой достигают цены на автомобиль – в одиночку такое не потянуть. А девушка тем временем не теряет ни минуты жизни: поступила в университет, играет на флейте, рисует, вяжет мягкие игрушки, учит английский и голландский.

Протянуть на квоты, предусмотренные государством, не представляется возможным. Чаще всего последней надеждой семей с раковыми больными становятся благотворительные организации. Наталья Маковеева говорит, что пыталась получить помощь от родной администрации Тюменской области, Ханты-Мансийска. Ее младший сын с осени 2008 года имеет диагноз лейкоз. Из-за ослабленного иммунитета у Кости появилось грибковое осложнение. Лечится оно минимум 9 месяцев, а только одно из лекарств стоит 120 тыс. рублей в месяц.

За рубежом онкология и благотворительность существуют рука об руку, есть отлаженная система работы между организациями, больницами, жертвователями. И выступают последними рядовые жители страны. У нас же люди или ждут, что сказочно богатый человек однажды решит все проблемы больных, принеся в организацию мешок денег, или боятся отдать деньги и быть обманутыми.

Чтобы убедить в своей добросовестной работе, сотрудники «АдВиты» ежедневно выкладывают на своем сайте отчеты о расходах, организовывают личные встречи жертвователей и родителей с детьми, подробно расписывают историю каждого больного.

Остается только сделать над собой усилие и поверить – именно благодаря тебе чьей-то жизни помешают оборваться.

Евгения Захаркова,
Фонтанка.ру