Все наши музыкальные коллективы – будь то Большой, Малый, Мариинский или Одесский театр – всегда привозят с западных гастролей одни лишь хвалебные рецензии. Однако с гастролями Мариинки в Лондоне на этот раз произошел некий сбой: обозреватель «Фонтанки» просмотрел английские СМИ и не увидел там ничего похожего на похвалу.
Оперная труппа Мариинского театра буквально только что вернулась с гастролей в Лондоне, где наша «труппа быстрого реагирования» провела своеобразный «вагнеровский десант»: гигантская тетралогия Вагнера «Кольцо Нибелунга», состоящая из четырёх огромных опер, была дана в королевском театре Ковент Гарден в рекордно короткое время – всего за четыре вечера.
«Это дурдом!» – гергиевский марафон «Кольца» приехал в Лондон», – такие совсем не «по-английски» резкие слова вынесены в заголовок статьи критика лондонской газеты «Гардиан» Тома Сёрвиса. «Четыре оперы – 15 часов музыки за четыре дня, – продолжает автор. – Гонка Гергиева через тетралогию Вагнера, что это: смелая инновация или шокирующая спесь?»
Дальше мы процитируем фрагменты статьи:
«На постерах, рекламирующих постановку Мариинского театра – «Кольца Нибелунга» Вагнера в Королевском Оперном театре - изображен человек, брови которого сведены, глаза в мистическом созерцании смотрят куда-то мимо вас, а кулаки сжаты, что означает могучую силу под покровом поверхностной интеллектуальности. Этот человек также огнеупорен, поскольку на афише он выходит из какого-то буйного пожарища.
Кто же этот несгораемый музыкальный супермен? Не Рихард Вагнер, но дирижёр Валерий Гергиев, чья петербургская оперная компания приехала в Лондон для постановки мирового оперного Эвереста. Различие между «Кольцом» Гергиева и всеми остальными, когда-либо представленными в Ковент Гарден – это его попытка сделать нечто самое отважное – или самое глупое – на что только может решиться дирижёр. Всего за четыре дня Гергиев исполняет весь цикл; это – опера в день. Ничего особенного, скажете вы? Просто взгляните на статистику: это больше 15 часов музыки. Есть «Золото Рейна» в качестве «аперитива» (всего лишь два с половиной часа), затем – четырёхчасовые «Валькирия» и «Зигфрид», а в заключение цикла – оперный бегемот, пятичасовая «Гибель Богов».
Совсем неудивительно, что у оперных компаний и слушателей вагнеровский цикл обычно берёт неделю: певцы, музыканты и слушатели нуждаются во времени, чтобы понять, что они исполнили и что они услышали, поскольку с Вотаном, Зигфридом и Брюнгильдой они путешествуют от высот страстей и амбиций к глубинам отчаяния и разрушения. Но это не путь Гергиева. Его план – это оперный эквивалент восхождения на вершины Гималаев без кислородного баллона. Зимой. В шлёпанцах.
И не ошибитесь, это – Кольцо Гергиева: первая полная постановка «Кольца» российской компанией с 1914 года и первая в России, спетая на немецком языке. На афишах имя Гергиева набрано гораздо крупнее, чем Рихарда Вагнера.
Невозможно себе представить, чтобы в театре Вагнера в Байройте, построенном специально для постановок его опер («Кольцо» было впервые поставлено там в 1876 году), цикл был бы представлен так, как это делает Гергиев. Если вам повезёт за всю свою жизнь попасть в Байройт (запись на билеты там идёт уже на десятилетия вперёд), вы услышите «Кольцо» за шесть дней: первые две части подряд, а затем со свободными днями перед «Зигфридом» и «Гибелью Богов».
«Это дурдом; это превращает Кольцо в марафон, – говорит автор книги «Вагнер и искусство театра» Патрик Карнеги. – Подобный подход игнорирует тот факт, что эта музыка исполняется живыми людьми: миллионы нот играются скрипками. «Марафонское» исполнение только означает, что все – включая слушателей – будут совершенно под конец изнасилованы».
«Я с подозрением отношусь к побуждениям Гергиева, – говорит Карнеги. – В былые дни в Байройте дирижёр вообще никогда не рекламировался, однако сегодня всё направлено на прославление человека с полицейской дубинкой, как будто он в одиночестве поднимался на Эверест, и не обращать внимания на окровавленных шерпов-проводников! «Кольцо» в Лондоне станет либо завершением мечтаний вагнерианца Гергиева, либо жертвоприношением его амбициям».
Любопытно, что в интервью, данном Русской службе радио «Би-Би-Си» в Лондоне, сам дирижёр заявил следующее:
«Би-би-Си: Для постановки «Кольца» вы «сжали» тетралогию. Это гигантская нагрузка для вас, для ваших артистов и для зрителя. Почему вы решили пойти на такое нестандартное решение?
Валерий Гергиев: Это меня меньше беспокоит. Это больше интересует тех людей, которые пишут о ней в прессе. Можно было ничего не писать, билеты и так все проданы».
А редактор английской «Telegraph Media Group» на страницах издания «The Telegraph» решительно беспощаден в своём обзоре, озаглавленном «Кольцо» Гергиева в Ковент Гарден – это пародия для начальной школы, и потому я ушёл домой». Дамиан Томпсон продолжает: «Я знал, что Мариинское «Кольцо» получило жуткую критику ещё в Кардиффе (в 2006 году), но я и не представлял, что это настолько плохо. Или что вообще что-либо могло бы быть так плохо. Вчера вечером с «Золота Рейна» в Ковент-Гарден я ушёл через час – там ещё и не пахло антрактом. К счастью, я сидел с краю, и всего через 30 секунд я добрался до двери и вздохнул с облегчением.
Ну, что же: более 200 фунтов спущено в канализацию. Я заплатил за весь цикл в расчёте, что это будет мой единственный шанс увидеть «Кольцо» за четыре вечера подряд. Однако Вагнер не хотел, чтобы его работа была представлена в виде любительской постановки для детей младшего школьного возраста, финансируемой местными органами власти, поэтому я не думаю, что мой уход стал оскорблением памяти композитора. В отличие от чести маэстро Гергиева и Мариинского театра. Простите, что я не назову имена солистов: я решил не раскошеливаться на 12 фунтов за тонюсенькую программку, а залезать за именами в интернет, и обвинить кого-то по ошибке я не хочу.
Я знал, что это будет катастрофой с момента, когда поднялся занавес, и мы увидели фигуры со светящимися париками высотой в колено, выстроившихся вокруг гигантского круглого пухового одеяла, на котором корчились рейнские девушки. Они пели красиво, как и Альберих, но этот гоблин и его мучители даже не взглянули друг на друга на протяжении всей сцены. Возможно, они просто были очень смущены.
Вы можете прочитать в газетах о «четырех тридцатишестифутовых гигантах, древних богах кавказского государства Осетии, откуда родом Гергиев». Бедный юноша Александр Зельдин, уже пятый режиссёр этой постановки, унаследовавший эту глупость и потому вынужденный раздувать свой энтузиазм в интервью. Эти горизонтальные фигуры спустились на сцену, как только действие перешло на окраины Валгаллы, где Фрика, носившая на голове греческую вазу, пробудила «спавшего» Вотана (который на самом деле стоял прямо перед суфлёрской будкой – там вообще вставали все солисты подряд, если им предстояло спеть более двух тактов).
Как минимум, она могла бы показать свой голос, как и ничтожество Вотан (кто бы он ни был): невероятно подумать, что это была роль, в которой блистал когда-то Ханс Хоттер. Но моя подлинная ненависть сосредоточилась на Логе, который гарцевал вокруг, как (комедийный телеведущий) Грэм Нортон и выглядел так, как будто в любую минуту он мог выпрыгнуть в зал с микрофоном».
В традиционно консервативной газете «Таймс» критик Ричард Моррисон куда более сдержан:
«За шикарные места в Королевской Опере на этой неделе зрители платили 840 фунтов (почти один фунт за каждую минуту музыки) с тем, чтобы посмотреть, как одна из лучших (предположительно) мировых оперных компаний решит мировую оперную проблему в течение четырех суток. Если судить по аплодисментам после «Золота Рейна», первой части вагнеровского «Кольца», большинство думают, что их деньги потрачены не зря.
Но я чувствовал граничащее с раздражением разочарование от небрежности, с которой Мариинский театр поставил открытие этой эпической работы. Не так уж и весело, когда у Фафнера на сцене падает часть одежды, и убийственный монстр должен был шустро сбегать за булавкой, или проскальзывания рабочих с дрелью на сцену, чтобы поправить свет на головастых тотемных истуканах, обрамлявших сцену; или инструкции, выкрикиваемые из кулис и хорошо слышные в зале – все эти постановочные радости куда больше подходят для деревенского дома культуры.
Нет, главным было ощущение, что «Кольцо» на сей раз гастролировало по свету с ансамблем из множества больших, «мускулистых» голосов, лишённых всякого представления о том, что же составляет суть этой драмы и даже совершенно не понимающих, что же именно они поют на плохом немецком языке. Правда, смехотворная изначальная постановка Валерия Гергиева и Георгия Цыпина (приезжавшая в Уэльс два года назад) была полностью переработана 24-летним режиссером Александром Зельдиным. Костюмы теперь другие: на сей раз они, похоже, взяты напрокат из фильмов про изящного Джеймса Бонда, а не у зеленщика, специализирующегося на гигантском пастернаке. А собственно золото изображается катающимся по полу балетом, облитым блестящей краской из баллончика.
Но дизайн Цыпина «мастеровит»: четыре огромные наклонённые фигуры, опасно нависающие над действующими лицами, по-прежнему выглядят, как статуи с острова Пасхи, вылепленные шестилетним ребёнком из пластилина. Но неуклюжие актёры под ними едва ли намного подвижней. Самые живые моменты оперы смехотворно неудачны, от кражи золота Альберихом до убийства Фазольта. Ряд выдающихся персоналий – зловещий Альберих Николая Путилина, Вадим Кравец – мощный Фазольт, Олег Балашов – гиперактивный Логе – работали с текстом убедительно. Но слабенький Вотан Евгения Никитина или кокетливые Девы Рейна, которые, похоже, явились с провинциальной ткацкой фабрики, показали уровень типично оперного переигрывания на уровне 1950-х годов.
Гергиев должен нести всю ответственность за это, хотя он дирижирует на должном уровне, часто провоцируя на форсаж свой прекрасный оркестр».
Весьма известный лондонский критик Майкл Чёрч пишет в газете «Индепендент» следующее:
«Несмотря на блеск русского пения, причем хороши Евгений Уланов в роли Доннера и Злата Булычева в партии Эрды, эта продукция просто ужасна. Там нет ни воображения, ни малейшего намёка на театральность. Я никогда не думал, что в наше помешанное на «концептуальности» время придёт день, когда я буду жаловаться на оперу без «концепции», но клянусь Богом, эта постановка в ней нуждается. И как иронично, что это происходит на той же самой сцене, на которой – когда Королевская Опера у себя дома – идёт блестящая постановка этой же самой оперы Кейтом Уорнером.
Гергиев славится своим пристрастием к тотальному контролю и давлению на всё, чего он касается, но он категорически не Дягилев, и ему надо впредь ограничить себя дирижированием – в противном случае он покатится под гору. Между тем, если другие части тетралогии поставлены по таким же чудовищным стандартам, как и открывшая «Кольцо» постановка, то он должен ее выкинуть на свалку. Концертное исполнение стало бы бесконечно предпочтительнее.»
Артисты театра рассказали «Фонтанке», что постановочную команду после каждого спектакля встречали таким мощным криком «Бу!» (эквивалент нашему понятию «освистать»), которому могли бы позавидовать футбольные фанаты. Справедливости ради надо сказать, что далеко не в первый раз гастроли Мариинки вызывают в Лондоне более чем сдержанный приём. Так, в 2001 году статья знаменитого критика Руперта Кристиансена так и называлась: «Компании необходим отдых». С тех пор оперы Верди Валерий Гергиев никогда больше в Англию не привозил. Станет ли нынешний приём критики уроком для труппы, сказать трудно – в уже цитировавшемся выше интервью для Русской службы «Би-Би-Си» дирижёр сказал: «У нас дома еще не закончился сезон, который, в целом, был очень успешным по продажам билетов, несмотря на жуткий кризис, который поразил весь мир». Так что до тех пор, пока отечественная публика безмятежно аплодирует, Мариинке беспокоиться не о чем.
Кирилл Веселаго, «Фонтанка.ру»