В начале декабря писательскую братию Санкт-Петербурга неожиданно тряхнуло. Формальное, традиционно безальтернативное переизбрание «живого классика» Валерия Попова на посту главы Союза писателей Петербурга обернулось попыткой «дворцового переворота». Горстка молодых, а потому нахальных писателей вознамерилась выдвинуть в председательское кресло председателя секции прозы - бывшего офицера-афганца писателя Николая Прокудина. Понятно, что восстание с самого начала было обречено на неудачу.
Но тем не менее возмутителю спокойствия удалось собрать более трети всех голосов.
Для человека, имя которого мало известно не только подавляющему большинству читателей, но и отдельным товарищам по творческому цеху, не такой уж плохой результат. Вполне естественно, что после этого нам захотелось пообщаться с Николаем Прокудиным.
«ПИСАТЕЛИ ДОШЛИ ДО РУЧКИ»
- Николай, вся эта история с писательскими выборами невольно навевает ассоциации с твоей книгой. Вернее, с ее названием - «Гусарские страсти». Эдакий кавалерийский наскок на превосходящие силы противника. То была импровизация, или бунт готовился заранее?
- Идея зародилась в мозгу Никиты Филатова. Он давно говорил, что на очередных выборах надо будет выдвинуть альтернативу нашим старым писателям. Вносить, так сказать, живую струю в наше болото, в котором давно ничего не происходит и ничего не делается. Меня поддержали на секции прозы, а после еще и фантасты и даже какая-то часть поэтов. Но, в принципе, я рассчитывал голосов на 20 - 30, не более.
- Что ж так скромно?
- Так ведь логика у людей в подобных случаях вполне предсказуемая. Мол, Валерия Попова и власть отлично знает, и читатели некоторые до сих пор в лицо узнают. И вообще, зачем менять хорошего руководителя? При том что за годы этого «хорошего руководства» большинство писателей дошло до ручки, а сам союз растерял практически все, что имел.
- Позволь не согласиться. Буквально на днях все наши СМИ протрубили о том, что питерские писатели облагодетельствованы новым помещением и теперь у них есть собственный писательский дом.
- Это помещение нам власть дала. Так что при чем здесь, по большому счету, Попов? Тем более что домик выделили «на двоих», то есть обоим союзам. И как они там обживутся и уживутся - это еще большой вопрос. (В Петербурге до настоящего времени функционируют сразу две общественные писательские организации - Союз писателей Санкт-Петербурга и петербургская организация Союза писателей России. И их взаимоотношения далеки от безоблачных. - Авт.)
- И все равно, согласись, по сравнению с тобой лоббистские возможности Попова выглядят гораздо предпочтительнее.
- Во властных коридорах города - безусловно. Я ведь в основном с областными властями сотрудничал. Хотя бы потому, что сам живу в области…
- Каков конечный результат?
- За меня - 68 голосов, против - 120. Сам не ожидал, честное слово.
- Это правда, что негативную роль сыграла твоя «яблочная» репутация?
- Чистая правда. В какой-то момент на трибуну вышел Миша Яснов и вывалил «компромат». Дескать, ты, Коля, - «яблочник». А мы тут с товарищами считаем, что глава нашего союза непременно должен быть вне политики. Н-да, думаю, черти, а если бы я был «единоросс», то вы бы здесь сейчас все по стойке «смирно» стояли, ни один не вякнул бы… Но меня в конечном итоге сделали замом председателя. Между прочим, Попов сам предложил. Хотя и скрипя зубами, наверное.
- И как же вы будете уживаться?
- А мы с ним и не в конфронтации. Правда, через пару дней после выборов я позвонил Попову и говорю: «Валерий Георгиевич, но ведь все равно через пару-тройку лет придется подвинуть вас плечиком. А?» Он мне в ответ на это: «Х-ха!» Обиделся, конечно.
СЕЗОН ОХОТЫ НА ЧИТАТЕЛЕЙ
- А вот представь: взяли бы, да избрали тебя атаманом. «А что это за атаман без программы?» Имеется у тебя такая?
- Естественно. Не секрет, что большинство писателей сегодня влачат жалкое существование. Тиражи книг мизерные, а ведь многие привыкли жить исключительно литературой. Но одной литературой не проживешь, следовательно, писателю худо-бедно надо как-то зарабатывать. К примеру, в охранном предприятии, в котором я тружусь, работают аж четыре писателя. То бишь троих я помог трудоустроить… Так вот союзу, по моему мнению, вполне по силам помогать своим писателям зарабатывать. Я не предлагаю всем поголовно получать дополнительную профессию. Существуют более привычные занятия. Например, мы все как-то подзабыли о том, что наш читатель должен выращиваться со школы. Так, как сегодня учат литературе в школе, это только отбивать любовь к чтению!
- То есть ты предлагаешь своим коллегам массово пойти в народ?
- Прежде всего пойти в школы. Представь: в городе порядка 600 учебных заведений, есть еще область. Активных, способных нормально выступить литераторов у нас наберется под сотню. Вот оно, непаханое поле просветительской деятельности. Каждый день кто-то где-то выступает. Государство через союз это дело, естественно, оплачивает. В Москве, кстати, за одно такое выступление платят три тысячи. У нас и тысяча смотрелась бы вполне нормально. Шесть-восемь выступлений в месяц - уже вполне приличные дополнительные деньги.
Кроме того, это прекрасное средство пропаганды собственного творчества. Вот проходил у нас литературный марафон, большой такой писательский десант в Ленобласть. Так библиотекари откровенничали, что книги тех авторов, которые в живую выступали перед школьниками, после были зачитаны до дыр.
- Это все замечательно, но я не пойму одного: зачем тебе в подобной просветительской деятельности посредник в лице союза?
- По собственной частной инициативе организовывать такие вещи весьма проблематично, поскольку школа - это такой достаточно закостенелый организм. Туда ныне просто так и не попадешь, потому как кругом борьба с терроризмом, маньяками, педофилами. Помимо этого нужен план, который необходимо согласовать с завучем, с директором, с РОНО. А такой план проще всего провести именно через союз - уважаемую, признаваемую в городе организацию.
- Что, она действительно до сих пор такая уважаемая?
- Кого-то из ее участников сильно не любят, но в целом словосочетание «Союз писателей» по-прежнему звучит гордо. Хотя бы потому, что в ее рядах такие люди, как Даниил Гранин, Борис Стругацкий. Тот же Валерий Попов. Называем пять-шесть имен, и всё - уже какой-никакой, но авторитет для наших чиновников.
- Но все равно: в наши дни круг этих людей в прямом смысле слова страшно узок. И столь же страшно далек от читателя. Я понимаю, ты сейчас начнешь все валить на подлецов издателей…
- А на кого ж еще сетовать писателю? В любом случае издатель сейчас пляшет от тиража, а во главе угла исключительно «покупаемо-продаваемое». С детективами, с фантастикой все-таки пробиться несколько проще. Но никто не будет массовым тиражом издавать сегодня свежеиспеченного молодого Кафку. Если бы Кафка, или, скажем, Гоголь, пришел бы с рукописью к современному издателю, уверяю, завернули бы обратно. Чехова - тем более. Это теперь, по прошествии века, они уже - ИМЯ. А имя нынешнее, сиюминутное - это, увы, Донцова. Ничего не поделаешь - издателям проще работать с массовой литературой.
ОПЯТЬ СТРАХ ПРИШЕЛ
- После изучения в Яндексе, который знает все, твоей биографии сложилось ощущение, что некий ген фрондерства в тебя заложен природой. Взять хотя бы события последних лет: то ты за экологию борешься, то разжигаешь сепаратистские настроения в родном Сертолове, то выводишь людей на массовые шествия…
- Сепаратизмом, уходом Сертолова из области, я не занимался. Здесь какое-то массовое передергивание фактов. А вот «Марш несогласных» я действительно проводил. Тогда у нас в Сертолове коммунальные платежи одномоментно повысились на 30 процентов, а отопление - на все 60. Ну, на кухнях, естественно, все возмущались, а как дошло до дела, на улицу вышли всего человек триста. Вот если бы десять тысяч вышли, может, что-то и изменилось бы… Но люди запуганы, боятся. Опять страх пришел, к сожалению. Со мной, когда марш намечался, сразу три полковника беседовали, ОМОНом грозили. И бойцы потом действительно приехали, но поскольку на улицу вышли тогда одни старики, разгонять не решились. Тем более что мы и не нарушали ничего. К тому же нам мэр сдуру даже разрешение подмахнул.
- Вот ты говоришь: «страх опять пришел». А тебе самому не страшно?
- Жена мне постоянно твердит: вечно тебе больше всех надо. Вот дадут тебе когда-нибудь бандиты по башке. Или того хуже - посадят… Но ведь кто-то должен! Всегда находится несколько таких вот дураков. Вон, сейчас «Обитаемый остров» по Стругацким сняли. Там в книжке как было, помнишь? Глушилки поставили, и вроде бы всем хорошо. Вот только все равно у кого-то голова болела от этих глушилок. Потому что чокнутые. Думают о чем-то постоянно - вот голова и болит.
- Кстати, сам как думаешь, что там у Бондарчука в итоге получилось?
- Ой не знаю, что там Федя может создать. Если взять его «Девятую роту»… Он… Как бы тебе сказать… не испоганил Афган, нет. Просто… за душу не берет. Вот «А зори здесь тихие» берут-цепляют, а тут… Ну сделали такой боевик по-американски… А ведь даже американский «Взвод» берет за душу. Я его раз тридцать смотрел. Там игра артистов, характеры есть, а здесь ну ни фига, ничего же нет! Причем это еще Федор учел некоторые замечания, которые я ему как-то высылал.
- Все замечания учел?
- Нет, не все. Я ему, помнится, кривой ствол предлагал убрать, но он все равно оставил. И девчонку, которую трахали, тоже оставил. Но изначально там у него вся рота была. Я ему написал: побойся бога, ей 16 лет, а ее вся рота рвет. Ну, оставили в итоге несколько человек…
Беседовал
Игорь Шушарин
Материал читайте в последнем номере газеты "Ваш тайный советник" от 29 декабря 2009 года
Но тем не менее возмутителю спокойствия удалось собрать более трети всех голосов.
Для человека, имя которого мало известно не только подавляющему большинству читателей, но и отдельным товарищам по творческому цеху, не такой уж плохой результат. Вполне естественно, что после этого нам захотелось пообщаться с Николаем Прокудиным.
«ПИСАТЕЛИ ДОШЛИ ДО РУЧКИ»
- Николай, вся эта история с писательскими выборами невольно навевает ассоциации с твоей книгой. Вернее, с ее названием - «Гусарские страсти». Эдакий кавалерийский наскок на превосходящие силы противника. То была импровизация, или бунт готовился заранее?
- Идея зародилась в мозгу Никиты Филатова. Он давно говорил, что на очередных выборах надо будет выдвинуть альтернативу нашим старым писателям. Вносить, так сказать, живую струю в наше болото, в котором давно ничего не происходит и ничего не делается. Меня поддержали на секции прозы, а после еще и фантасты и даже какая-то часть поэтов. Но, в принципе, я рассчитывал голосов на 20 - 30, не более.
- Что ж так скромно?
- Так ведь логика у людей в подобных случаях вполне предсказуемая. Мол, Валерия Попова и власть отлично знает, и читатели некоторые до сих пор в лицо узнают. И вообще, зачем менять хорошего руководителя? При том что за годы этого «хорошего руководства» большинство писателей дошло до ручки, а сам союз растерял практически все, что имел.
- Позволь не согласиться. Буквально на днях все наши СМИ протрубили о том, что питерские писатели облагодетельствованы новым помещением и теперь у них есть собственный писательский дом.
- Это помещение нам власть дала. Так что при чем здесь, по большому счету, Попов? Тем более что домик выделили «на двоих», то есть обоим союзам. И как они там обживутся и уживутся - это еще большой вопрос. (В Петербурге до настоящего времени функционируют сразу две общественные писательские организации - Союз писателей Санкт-Петербурга и петербургская организация Союза писателей России. И их взаимоотношения далеки от безоблачных. - Авт.)
- И все равно, согласись, по сравнению с тобой лоббистские возможности Попова выглядят гораздо предпочтительнее.
- Во властных коридорах города - безусловно. Я ведь в основном с областными властями сотрудничал. Хотя бы потому, что сам живу в области…
- Каков конечный результат?
- За меня - 68 голосов, против - 120. Сам не ожидал, честное слово.
- Это правда, что негативную роль сыграла твоя «яблочная» репутация?
- Чистая правда. В какой-то момент на трибуну вышел Миша Яснов и вывалил «компромат». Дескать, ты, Коля, - «яблочник». А мы тут с товарищами считаем, что глава нашего союза непременно должен быть вне политики. Н-да, думаю, черти, а если бы я был «единоросс», то вы бы здесь сейчас все по стойке «смирно» стояли, ни один не вякнул бы… Но меня в конечном итоге сделали замом председателя. Между прочим, Попов сам предложил. Хотя и скрипя зубами, наверное.
- И как же вы будете уживаться?
- А мы с ним и не в конфронтации. Правда, через пару дней после выборов я позвонил Попову и говорю: «Валерий Георгиевич, но ведь все равно через пару-тройку лет придется подвинуть вас плечиком. А?» Он мне в ответ на это: «Х-ха!» Обиделся, конечно.
СЕЗОН ОХОТЫ НА ЧИТАТЕЛЕЙ
- А вот представь: взяли бы, да избрали тебя атаманом. «А что это за атаман без программы?» Имеется у тебя такая?
- Естественно. Не секрет, что большинство писателей сегодня влачат жалкое существование. Тиражи книг мизерные, а ведь многие привыкли жить исключительно литературой. Но одной литературой не проживешь, следовательно, писателю худо-бедно надо как-то зарабатывать. К примеру, в охранном предприятии, в котором я тружусь, работают аж четыре писателя. То бишь троих я помог трудоустроить… Так вот союзу, по моему мнению, вполне по силам помогать своим писателям зарабатывать. Я не предлагаю всем поголовно получать дополнительную профессию. Существуют более привычные занятия. Например, мы все как-то подзабыли о том, что наш читатель должен выращиваться со школы. Так, как сегодня учат литературе в школе, это только отбивать любовь к чтению!
- То есть ты предлагаешь своим коллегам массово пойти в народ?
- Прежде всего пойти в школы. Представь: в городе порядка 600 учебных заведений, есть еще область. Активных, способных нормально выступить литераторов у нас наберется под сотню. Вот оно, непаханое поле просветительской деятельности. Каждый день кто-то где-то выступает. Государство через союз это дело, естественно, оплачивает. В Москве, кстати, за одно такое выступление платят три тысячи. У нас и тысяча смотрелась бы вполне нормально. Шесть-восемь выступлений в месяц - уже вполне приличные дополнительные деньги.
Кроме того, это прекрасное средство пропаганды собственного творчества. Вот проходил у нас литературный марафон, большой такой писательский десант в Ленобласть. Так библиотекари откровенничали, что книги тех авторов, которые в живую выступали перед школьниками, после были зачитаны до дыр.
- Это все замечательно, но я не пойму одного: зачем тебе в подобной просветительской деятельности посредник в лице союза?
- По собственной частной инициативе организовывать такие вещи весьма проблематично, поскольку школа - это такой достаточно закостенелый организм. Туда ныне просто так и не попадешь, потому как кругом борьба с терроризмом, маньяками, педофилами. Помимо этого нужен план, который необходимо согласовать с завучем, с директором, с РОНО. А такой план проще всего провести именно через союз - уважаемую, признаваемую в городе организацию.
- Что, она действительно до сих пор такая уважаемая?
- Кого-то из ее участников сильно не любят, но в целом словосочетание «Союз писателей» по-прежнему звучит гордо. Хотя бы потому, что в ее рядах такие люди, как Даниил Гранин, Борис Стругацкий. Тот же Валерий Попов. Называем пять-шесть имен, и всё - уже какой-никакой, но авторитет для наших чиновников.
- Но все равно: в наши дни круг этих людей в прямом смысле слова страшно узок. И столь же страшно далек от читателя. Я понимаю, ты сейчас начнешь все валить на подлецов издателей…
- А на кого ж еще сетовать писателю? В любом случае издатель сейчас пляшет от тиража, а во главе угла исключительно «покупаемо-продаваемое». С детективами, с фантастикой все-таки пробиться несколько проще. Но никто не будет массовым тиражом издавать сегодня свежеиспеченного молодого Кафку. Если бы Кафка, или, скажем, Гоголь, пришел бы с рукописью к современному издателю, уверяю, завернули бы обратно. Чехова - тем более. Это теперь, по прошествии века, они уже - ИМЯ. А имя нынешнее, сиюминутное - это, увы, Донцова. Ничего не поделаешь - издателям проще работать с массовой литературой.
ОПЯТЬ СТРАХ ПРИШЕЛ
- После изучения в Яндексе, который знает все, твоей биографии сложилось ощущение, что некий ген фрондерства в тебя заложен природой. Взять хотя бы события последних лет: то ты за экологию борешься, то разжигаешь сепаратистские настроения в родном Сертолове, то выводишь людей на массовые шествия…
- Сепаратизмом, уходом Сертолова из области, я не занимался. Здесь какое-то массовое передергивание фактов. А вот «Марш несогласных» я действительно проводил. Тогда у нас в Сертолове коммунальные платежи одномоментно повысились на 30 процентов, а отопление - на все 60. Ну, на кухнях, естественно, все возмущались, а как дошло до дела, на улицу вышли всего человек триста. Вот если бы десять тысяч вышли, может, что-то и изменилось бы… Но люди запуганы, боятся. Опять страх пришел, к сожалению. Со мной, когда марш намечался, сразу три полковника беседовали, ОМОНом грозили. И бойцы потом действительно приехали, но поскольку на улицу вышли тогда одни старики, разгонять не решились. Тем более что мы и не нарушали ничего. К тому же нам мэр сдуру даже разрешение подмахнул.
- Вот ты говоришь: «страх опять пришел». А тебе самому не страшно?
- Жена мне постоянно твердит: вечно тебе больше всех надо. Вот дадут тебе когда-нибудь бандиты по башке. Или того хуже - посадят… Но ведь кто-то должен! Всегда находится несколько таких вот дураков. Вон, сейчас «Обитаемый остров» по Стругацким сняли. Там в книжке как было, помнишь? Глушилки поставили, и вроде бы всем хорошо. Вот только все равно у кого-то голова болела от этих глушилок. Потому что чокнутые. Думают о чем-то постоянно - вот голова и болит.
- Кстати, сам как думаешь, что там у Бондарчука в итоге получилось?
- Ой не знаю, что там Федя может создать. Если взять его «Девятую роту»… Он… Как бы тебе сказать… не испоганил Афган, нет. Просто… за душу не берет. Вот «А зори здесь тихие» берут-цепляют, а тут… Ну сделали такой боевик по-американски… А ведь даже американский «Взвод» берет за душу. Я его раз тридцать смотрел. Там игра артистов, характеры есть, а здесь ну ни фига, ничего же нет! Причем это еще Федор учел некоторые замечания, которые я ему как-то высылал.
- Все замечания учел?
- Нет, не все. Я ему, помнится, кривой ствол предлагал убрать, но он все равно оставил. И девчонку, которую трахали, тоже оставил. Но изначально там у него вся рота была. Я ему написал: побойся бога, ей 16 лет, а ее вся рота рвет. Ну, оставили в итоге несколько человек…
Беседовал
Игорь Шушарин
Материал читайте в последнем номере газеты "Ваш тайный советник" от 29 декабря 2009 года