Попытка национализировать созданные в СССР брэнды потерпела неудачу. Теперь разливать «Советское» шампанское, «Столичную» водку или «Жигулевское» пиво, выпускать сыры «Янтарь» или «Виола» могут только компании, успевшие первыми подать заявки в Роспатент. А заводы, производившие эти товары не одно десятилетие, должны платить «мзду» коммерсантам, даже если те не имеют к раскрученным советским маркам никакого отношения.
Конфликты между производителями и владельцами прав на товарные знаки продолжаются уже полтора десятилетия. Но 22 декабря 2006 года вступил в силу закон, который должен был поставить точку в этих спорах: организации, которые начали правомерно использовать товарные знаки до 17 октября 1992 года (в этот день вступил в силу первый российский закон «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров»), могли продолжать выпускать товары под этими марками, даже если кто-либо из конкурентов или иных лиц зарегистрировал их за собой. Фактически, речь шла о национализации брэндов, созданных в СССР и «раскрученных» за счет государства (точнее, государственной монополии). Но в минувшую субботу эта норма была отменена.
Все советское – российское...
Против уже действующего закона выступила группа депутатов, утверждающая, что такое положение ущемляет права российских товаропроизводителей. По их мнению, этот закон «позволяет иностранным компаниям, приобретя некогда советские предприятия, бесконтрольно и бесплатно использовать известные советские товарные марки, являющееся в настоящее время собственностью российских производителей. Данное обстоятельство не может не вызывать опасения. Тем более в свете событий, происходящих в последние годы на территории бывшего СССР».
Значение оного опуса не поняли даже парламентские эксперты. Например, по мнению заместителя начальника правового управления Госдумы Марины Ласточкиной, действующая норма, которую хотят отменить, обеспечивает «баланс интересов пользователей указанных обозначений и правообладателей зарегистрированных товарных знаков. Отмена ее может повлечь введение запрета для всех иных лиц, использовавших ранее тождественное обозначение на своей продукции. Далее использовать такие обозначения либо предоставлять возможность их использования на возмездных условиях».
Инициаторы отмены национализации советских марок не сочли нужным сослаться на какие-либо конкретные примеры – о каких товарных знаках может идти речь, каким лицам (иностранным или российским) принадлежат права на них. Большая часть пояснительной записки, которую Марина Ласточкина подвергла жесткой профессиональной критике, содержит лишь предположения об «иностранной агрессии» и патриотические лозунги в защиту российских заводов и фабрик. Хотя покупку отечественных заводов иностранными фирмами можно рассматривать исключительно как инвестиции в российскую экономику.
Видимо, большую тревогу у патриотически настроенных депутатов вызывает возможность использования спорной статьи компаниями, которые после развала СССР оказались в «незалежных республиках». Ведь закон не делит производителей того же пива на отечественных и нью-зарубежных. И если какой-нибудь таллинский, харьковский или тбилисский завод в 1991 году разливал «Столичную», то он и сейчас может свободно ввозить ее в Россию.
... Все советское – мое?
Игнорируя предупреждения независимых экспертов, депутаты меньше чем за четыре месяца приняли закон во всех трех чтениях. Его также одобрил Совет Федерации и подписал президент России. С 28 июля – момента официальной публикации, – спорная норма была признана утратившей силу.
Последствия «денационализации» используемых многими компаниями марок предсказать пока нельзя. Это может повлечь массовые судебные споры по поводу приобретения прав на использование обозначений и т.д. В выигрыше однозначно окажутся компании, которые имеют свидетельство о регистрации товарного знака. Некоторые из них производством шампанского, пива, сыра и прочих продуктов никогда не занимались, и единственная цель их деятельности – выкачивание денег из реальных производителей. Такие «правообладатели» регистрируют товарные знаки, доменные имена (киберсквоттинг) и иные объекты индивидуализации, тратя деньги только на юристов и пошлины (несколько тысяч рублей).
Скептики считают, что именно в интересах таких компаний и действовали авторы принятого нового закона.
Клюшница водку делала
Кому же сейчас принадлежат советские марки? Один из самых известных товарных знаков – шампанское «Советское игристое» (его аккуратно рекламировал даже Леонид Гайдай в комедии «Брильянтовая рука»). На сегодняшний день свидетельство выдано Федеральному казенному предприятию «Союзплодоимпорт», а лицензионные договора на его использование были заключены с несколькими компаниями, в том числе петербургским ЗАО «Игристые вина». Также «Союзплодоимпорту» принадлежат права на товарный знак «Столичный» в отношении алкогольных напитков (в другой комедии Леонида Гайдая водку этой марки ругает царь Иван IV).
Этикетку любимых в СССР папирос «Беломорканал» в 1991 году зарегистрировала московская табачная фабрика «Дукат», но в 1995 году ее правовая охрана была прекращена. Товарный знак со словом «Беломор», но совершенно иным внешним видом был зарегистрирован за екатеринбургской фирмой. А вот пиво «Жигулевское» выпускают сразу несколько заводов, которые смогли получить свидетельства на внешне не идентичные этикетки, содержащие одно и то же слово.
Споры о товарных знаках затронули и петербургских производителей – ОАО «Петмол» запретили выпускать любимые многими петербуржцами плавленые сырки «Дружба» и «Янтарь». В советское время их производили два десятка заводов по всей стране. В 2000 году товарный знак зарегистрировал московский завод плавленых сыров «Карат», который потребовал от конкурентов прекратить выпуск сыра без его разрешения. В марте 2005 года Управление Федеральной антимонопольной службы по Санкт-Петербургу и Ленобласти (УФАС) сочло такие действия нарушением законодательства о конкуренции, поддержав петербургский молокозавод. Ведь спорные словесные обозначения использовались с 60-х годов прошлого [XX] века для маркировки плавленых сыров при их продаже и в специальной технической литературе. То есть к моменту регистрации знаков названия сыров потеряли различительную способность, и с их помощью не могла быть достигнута цель индивидуализации товара. «Действуя таким образом, «Карат» стремился получить конкурентные преимущества без осуществления затрат по продвижению на рынке своих товарных знаков», – заключили в УФАС. Однако убедить в своей правоте арбитражный суд антимонопольному ведомству не удалось.
Павел Нетупский,
специально для «Фонтанки.ру»
Конфликты между производителями и владельцами прав на товарные знаки продолжаются уже полтора десятилетия. Но 22 декабря 2006 года вступил в силу закон, который должен был поставить точку в этих спорах: организации, которые начали правомерно использовать товарные знаки до 17 октября 1992 года (в этот день вступил в силу первый российский закон «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров»), могли продолжать выпускать товары под этими марками, даже если кто-либо из конкурентов или иных лиц зарегистрировал их за собой. Фактически, речь шла о национализации брэндов, созданных в СССР и «раскрученных» за счет государства (точнее, государственной монополии). Но в минувшую субботу эта норма была отменена.
Все советское – российское...
Против уже действующего закона выступила группа депутатов, утверждающая, что такое положение ущемляет права российских товаропроизводителей. По их мнению, этот закон «позволяет иностранным компаниям, приобретя некогда советские предприятия, бесконтрольно и бесплатно использовать известные советские товарные марки, являющееся в настоящее время собственностью российских производителей. Данное обстоятельство не может не вызывать опасения. Тем более в свете событий, происходящих в последние годы на территории бывшего СССР».
Значение оного опуса не поняли даже парламентские эксперты. Например, по мнению заместителя начальника правового управления Госдумы Марины Ласточкиной, действующая норма, которую хотят отменить, обеспечивает «баланс интересов пользователей указанных обозначений и правообладателей зарегистрированных товарных знаков. Отмена ее может повлечь введение запрета для всех иных лиц, использовавших ранее тождественное обозначение на своей продукции. Далее использовать такие обозначения либо предоставлять возможность их использования на возмездных условиях».
Инициаторы отмены национализации советских марок не сочли нужным сослаться на какие-либо конкретные примеры – о каких товарных знаках может идти речь, каким лицам (иностранным или российским) принадлежат права на них. Большая часть пояснительной записки, которую Марина Ласточкина подвергла жесткой профессиональной критике, содержит лишь предположения об «иностранной агрессии» и патриотические лозунги в защиту российских заводов и фабрик. Хотя покупку отечественных заводов иностранными фирмами можно рассматривать исключительно как инвестиции в российскую экономику.
Видимо, большую тревогу у патриотически настроенных депутатов вызывает возможность использования спорной статьи компаниями, которые после развала СССР оказались в «незалежных республиках». Ведь закон не делит производителей того же пива на отечественных и нью-зарубежных. И если какой-нибудь таллинский, харьковский или тбилисский завод в 1991 году разливал «Столичную», то он и сейчас может свободно ввозить ее в Россию.
... Все советское – мое?
Игнорируя предупреждения независимых экспертов, депутаты меньше чем за четыре месяца приняли закон во всех трех чтениях. Его также одобрил Совет Федерации и подписал президент России. С 28 июля – момента официальной публикации, – спорная норма была признана утратившей силу.
Последствия «денационализации» используемых многими компаниями марок предсказать пока нельзя. Это может повлечь массовые судебные споры по поводу приобретения прав на использование обозначений и т.д. В выигрыше однозначно окажутся компании, которые имеют свидетельство о регистрации товарного знака. Некоторые из них производством шампанского, пива, сыра и прочих продуктов никогда не занимались, и единственная цель их деятельности – выкачивание денег из реальных производителей. Такие «правообладатели» регистрируют товарные знаки, доменные имена (киберсквоттинг) и иные объекты индивидуализации, тратя деньги только на юристов и пошлины (несколько тысяч рублей).
Скептики считают, что именно в интересах таких компаний и действовали авторы принятого нового закона.
Клюшница водку делала
Кому же сейчас принадлежат советские марки? Один из самых известных товарных знаков – шампанское «Советское игристое» (его аккуратно рекламировал даже Леонид Гайдай в комедии «Брильянтовая рука»). На сегодняшний день свидетельство выдано Федеральному казенному предприятию «Союзплодоимпорт», а лицензионные договора на его использование были заключены с несколькими компаниями, в том числе петербургским ЗАО «Игристые вина». Также «Союзплодоимпорту» принадлежат права на товарный знак «Столичный» в отношении алкогольных напитков (в другой комедии Леонида Гайдая водку этой марки ругает царь Иван IV).
Этикетку любимых в СССР папирос «Беломорканал» в 1991 году зарегистрировала московская табачная фабрика «Дукат», но в 1995 году ее правовая охрана была прекращена. Товарный знак со словом «Беломор», но совершенно иным внешним видом был зарегистрирован за екатеринбургской фирмой. А вот пиво «Жигулевское» выпускают сразу несколько заводов, которые смогли получить свидетельства на внешне не идентичные этикетки, содержащие одно и то же слово.
Споры о товарных знаках затронули и петербургских производителей – ОАО «Петмол» запретили выпускать любимые многими петербуржцами плавленые сырки «Дружба» и «Янтарь». В советское время их производили два десятка заводов по всей стране. В 2000 году товарный знак зарегистрировал московский завод плавленых сыров «Карат», который потребовал от конкурентов прекратить выпуск сыра без его разрешения. В марте 2005 года Управление Федеральной антимонопольной службы по Санкт-Петербургу и Ленобласти (УФАС) сочло такие действия нарушением законодательства о конкуренции, поддержав петербургский молокозавод. Ведь спорные словесные обозначения использовались с 60-х годов прошлого [XX] века для маркировки плавленых сыров при их продаже и в специальной технической литературе. То есть к моменту регистрации знаков названия сыров потеряли различительную способность, и с их помощью не могла быть достигнута цель индивидуализации товара. «Действуя таким образом, «Карат» стремился получить конкурентные преимущества без осуществления затрат по продвижению на рынке своих товарных знаков», – заключили в УФАС. Однако убедить в своей правоте арбитражный суд антимонопольному ведомству не удалось.
Павел Нетупский,
специально для «Фонтанки.ру»