Как влияет архитектура на сознание? Почему лучше не жить на верхних этажах многоэтажек? Чего не хватает Петербургу для статуса безупречного города? Об этом и многом другом корреспондент «МК» в Питере» побеседовала с доцентом петербургского архитектурно-строительного университета Владимиром Линовым
Бактерии против высоток
— Владимир Кузьмич, архитектура улиц и зданий влияет на поведение человека?
— Вообще, историческая застройка положительно влияет на человека своей сложностью, разнообразием силуэтов, цвета. В центре Петербурга в среднем длина дома вдоль по улице — 26–30 метров. А в новых спальных жилых районах она может доходить до 400 метров и больше. Тысячеквартирные дома действуют на человека угнетающе.
В исторической застройке город делился на улицы общего пользования и замкнутые дворы, которые являлись коллективной территорией, принадлежащей ограниченному числу лиц. Такая структура застройки благоприятна для человека. Новые же районы абсолютно антигуманны, они очень плохо воздействуют на психику. В них житель находится в гигантском муравейнике, у него возникает чувство анонимности, и преступность в таких районах, конечно, выше.
— В последнее время в Петербурге развивается многоэтажное строительство. Правда, что в городах Европы оно сейчас не особо практикуется?
— Во время войны европейские города подверглись сильным разрушениям. В 1950–1960-е годы там разразился жилищный кризис — масса людей ютилась и в коммунальных квартирах, и во временных бараках. Поэтому был взят курс на создание спальных районов. Крупнопанельное строительство — это ведь не русское, а французское и датское изобретение. Но в Европе очень хорошо работают социологические службы. Уже в 1960-е годы они зафиксировали рост преступности и бытового вандализма в этих новых районах — порчу лифтов, разламывание скамеек, крушение детских площадок. Кроме того, ряд гигиенических исследований показал, что жители многоэтажных зданий на этажах выше 9-го болеют в 2–3 раза чаще, прежде всего, болезнями органов дыхания. Потому что внутри и снаружи этих зданий возникают потоки воздуха, которые переносят отработанный воздух из нижних квартир. Обсемененность бактериями на верхних этажах резко возрастает. (Даже в советских книгах о гигиене города это было зафиксировано в 1970-е годы.) После публикации этих данных в Европе население перестало покупать квартиры в таких домах. Правительственные программы также не могли не отреагировать на эти данные, и социальное жилье, строившееся за счет бюджета, тоже изменило свою форму. С 1980-х годов пошел снос многоэтажных зданий (где к тому времени уже стали концентрироваться преступность, цветное население, мигранты). Их заменили новой малоэтажной застройкой с меньшей плотностью.
У нас же застройщик требует такую площадь и высоту здания, чтобы выжать по максимуму из выделенного ему земельного участка.
Затянем промышленный пояс!
— Проблема всех мегаполисов — пробки. Строительство кольцевых скоростных дорог — выход из ситуации?
— Даже там, где построены скоростные дороги, существуют пробки. Но от них можно избавиться, например, в центре города. Пару лет назад въезд в центр Лондона сделали платным — около 8–12 евро. И в результате пробки там исчезли. Ходит в основном общественный транспорт — автобусы и такси.
Существует и второй способ ограничения движения в центре — почти тотальный запрет на парковки на улицах. Это происходило в Европе в 60–70-е годы. Но параллельно активно начали строиться парковочные места — наземные, подземные, на крышах домов, во дворах старых зданий.
После строительства в Петербурге Западного скоростного диаметра проблема может только усугубиться. Мы создаем возможность для быстрого движения большого потока транзитного транспорта, следующего с севера на юг. Но одновременно создаем и возможность огромному потоку машин двигаться с Приморского шоссе и из северных районов на Васильевский остров и оттуда попадать в центр. Значит, пробки возникнут в новых местах.
— Как избежать этих проблем?
— Введением ограничений для въезда транспорта в центр и созданием по всей территории Петербурга частой сетки магистральных улиц, оборудованной светофорами.
Кроме того, нужна реконструкция огромных промышленных территорий, которые кольцом окружают центр города. Например, вдоль Московского проспекта, на протяжении от Обводного канала и до Парка Победы справа и слева почти везде стоит лишь один ряд жилых домов, а за ним — промышленные площадки. Большая часть заводов не работает, директора предприятий сдают помещения в аренду, ставят временные склады контейнеров, надувные ангары. Речь идет об очень больших территориях. Их застройка тоже могла бы снять напряжение с транспортной системы.
Богатым не отгородиться от бедных
— Предпринимаются ли в мире попытки создать идеальные города?
— Наиболее известен район в Стокгольме — Хаммарбю Шестад. Его население — около 30 тысяч человек. Там невысокие, до 6 этажей, жилые дома, с магазинами на первом этаже. Небольшие зеленые дворики, примерно 40 на 50 метров, хорошо освещаемые солнцем. В каждой квартире — очень большие остекленные веранды. По сути — это зеленые комнаты, жители которых находятся в контакте с природой. По узким улицам ходят автобусы. Стоянки для автомобилей — либо в виде многоэтажных открытых паркингов по краям района, либо подземные, под жилыми дворами. Автомобильное движение ограничено. Запрещена парковка на улицах. На перекрестках — маленькие площади с ресторанами, кафе, социальными объектами. Там сконцентрирована общественная жизнь. Маленькие детские сады (на 1–2 группы), встроенные в первый этаж, с небольшими площадками.
В этом районе организован сбор шести видов мусора, но нигде на поверхности не стоит никаких контейнеров. Около жилых домов располагаются только разноцветные трубы с наклейками, которые уходят под землю. Под каждой трубой — контейнеры на колесиках. Эти тележки методом вакуумного всасывания движутся в сторону мусороперерабатывающего завода. Там биологический мусор отправляется на брожение, и из него тут же получается биогаз. И на аммиаке ходят все автобусы, которые обслуживают этот район. В Хаммарбю Шестад применены самые разные способы экономии энергии. Например, на крышах домов установлены большие емкости с водой, то есть часть нагрева берет на себя солнце.
— В свое время прогремел проект Сильвио Берлускони Милан-2? С него он, по сути, и начал свою политическую карьеру.
— Это уже другая тема, связанная с социальной жизнью людей в больших городах. Многое в мире начинается в США. Там в 1950-е годы возникли так называемые закрытые жилые комплексы для нескольких сотен обеспеченных человек. Внутри — все услуги, которые только могут быть на свете. Рай земной, обнесенный глухим забором с охраной. Мода на такие комплексы потом пришла в Европу. Один из них — Милан-2 — строился в конце 1970-х годов. Помню, наши архитекторы просто рыдали над фотографиями этого комплекса, до того он был архитектурно привлекателен. Но уже лет через 20 лет после появления таких проектов социологи отметили нехорошую тенденцию: дети, выросшие там и привыкшие жить в однородной социальной среде, стали испытывать очень большие трудности, когда вышли за пределы забора. У них — ложные страхи, они не знают, как вести себя на улице с человеком, который к ним подходит на улице и что-то спрашивает. Такие стрессы отражаются на учебе и потом на карьере. После этого строительство таких жилых районов резко сократилось. Хотя и сейчас есть богатые, которые хотят обособиться. Например, у нас в Репино. Но в их жизни могут возникнуть те же проблемы, что и в Европе.
С ипотекой не шутят
— Хотя наш город трудно назвать идеальным, но цены на жилье — просто космические. Многие влезают в ипотеку, словно в кабалу. Как совместить зарплату и цену за квадратный метр?
— В России лет 10–15 назад была выбрана политика, заимствованная у США, без учета того, что там она применялась в другой экономической ситуации. В США ипотечная система развивалась в 1950-е годы в условиях нулевой инфляции, когда там не было такого жилищного голода, как в Европе и России. Банк мог давать кредит на 20–30 лет всего под 3–5 процентов годовых.
В Западной Европе же до 1950 года жилищная проблема с помощью рыночных механизмов не решалась — существовал только сектор дорогого жилья, которое большинство граждан себе позволить не могло. Поэтому были разработаны специальные программы. Главную миссию обеспечения населения жильем взяло на себя государство. Во-первых, оно создало новые некоммерческие организации-застройщики, которые начали строить дешевое жилье для сдачи в аренду. Но не для собственной выгоды, а для решения социальной задачи. А поскольку арендная плата не покрывала всех расходов этих организаций, государство помогало им из бюджета. Во-вторых, государство через зависимые от него банки давало этим застройщикам кредиты под очень низкий или нулевой процент на начальный капитал. В-третьих, давало им землю бесплатно (у нас же сейчас все строительство ведется так: на аукционе продается участок коммерческой организации-застройщику за гигантские деньги. Эта огромная сумма закладывается потом в стоимость жилья). В-четвертых, государство выдавало из бюджета субсидии людям, чтобы они могли арендовать жилье у этих некоммерческих застройщиков.
В итоге благодаря гигантскому строительству жилищный кризис в Европе к 1980 году был разрешен. Потом эти некоммерческие организации ликвидировали, а жилье было приватизировано и перешло в собственность арендаторов. Теперь европейский рынок работает чисто на коммерческих условиях с очень небольшим социальным сектором.
У нас же в стране была выбрана другая система — ипотечная. Возможно, причина тому — недопонимание в правящих кругах или лоббирование интересов каких-то коммерческих структур. Ведь ипотека под силу только тем, кто может выплачивать эти кабальные кредиты.
Анастасия Соколовская