Полигон особо опасных отходов «Красный Бор» (принадлежит Петербургу, но находится на территории Ленобласти) не работает уже больше года. Общественность требует его полного закрытия, городские власти в ответ говорят, что тогда вывозить опасные отходы с предприятий будет некуда. Росприроднадзор не определился: в декабре выдал полигону новую лицензию, а на прошлой неделе подал иск в Арбитражный суд о запрете деятельности полигона. «Город 812» попытался выяснить, что происходит на полигоне и стоит ли его закрывать.
Полигон «Красный Бор» приостановил работу в январе 2014 года – когда истек срок лицензии. В декабре Росприроднадзор выдал новую лицензию, но прием отходов пока не возобновился.
Губернатор Ленобласти Александр Дрозденко заявил, что намерен обратиться в прокуратуру и суд, так как возобновление приема отходов полигоном без переработки недопустимо. Ряд экспертов говорят, что надо закрыть полигон как можно скорее – поскольку мощности его давно исчерпаны. Но куда в таком случае девать отходы – неизвестно.
Игра в карты
Состояние полигона сегодня всеми оценивается примерно одинаково – как очень плохое. Проверка Росприроднадзора выявила в сточных водах превышение содержания вредных веществ в 6 тысяч раз, то есть если все это разольется или просочиться, то будем говорить об экологической катастрофе.
Учредитель НПК «Проектводстрой» Станислав Сольский 20 лет занимается инженерными изысканиями и проектированием на полигоне. Говорит, что «Красный Бор» находится в запущенном состоянии: «В течение последних 20 лет он очень скудно финансировался, а сама территория хищнически использовалась с целью организации свалки всего подряд. Гидротехнические сооружения – каналы, дамбы – находятся в более-менее приличном состоянии. А вот карты (котлованы. – А.Д.) рекультивировались в течение последних 15 лет безобразным методом: путем засыпки жидкого содержимого всем подряд, органическими и неорганическими отходами, за исключением разве что радиации. Поэтому теперь они представляют собой источник постоянного и очень сильного загрязнения полигона и прилегающих территорий. И сделать с этим ничего нельзя, так как на полигоне не были построены очистные сооружения для борьбы с поверхностным стоком».
В 2014 году на полигоне сменилось руководство, начались существенные финансовые вливания, проведен текущий ремонт самых опасных картов, рассказывает Станислав Сольский. Однако все это не решило проблемы, отмечает председатель Комитета по природопользованию Смольного Валерий Матвеев: «Руководство Ленобласти и представители общественности требуют закрыть полигон. Я готов хоть завтра повесить там замок и уйти. Но что будет с 2 млн отходов, накопленными в картах на этом полигоне?»
Станислав Сольский согласен: закрыть полигон – все равно что закрыть глаза на проблему: «Отходы с полигона никуда не денутся, а именно они представляют угрозу. Необходимо, во-первых, воду с полигона централизованно собирать и пускать через очистные сооружения, которых пока нет. Во-вторых, нужно провести комплексное закрытие карт, что означает создание гидроизоляционного экрана на всей территории, своеобразного саркофага, который не позволит осадкам проникать в карты. Вот это решит проблему. Площадь территории, которую нужно закрыть, – 60 га. В лучшем случае, если в год закрывать по 10 га, уйдет 6 лет. Пока полигон не закрыт, придется чистить большие объемы грязного стока. Со временем, после закрытия, качество стока будет совсем другим».
По словам Валерия Матвеева, в этому году полигону выделено 70 млн рублей на ремонт шандоры (запор на обводном канале полигона) и установку очистных сооружений. Ремонт пройдет в мае, примерно тогда же должны заработать очистные сооружения.
Но это лишь первый шаг в решении проблемы. Настоящим и единственным выходом из сложившейся ситуации Матвеев называет строительство завода по сжиганию отходов.
Полигон закрыт. Но отходы возят
Есть конфликт Комитета по природопользованию Смольного и Росприроднадзора. В Смольном считают, что Росприроднадзор активизировался после того, как на полигоне сменился директор, то есть на вредную деятельность полигона при прежнем директоре почему-то закрыли глаза, а теперь глаза открыли.
«После того как произошла смена руководства, бывший руководитель полигона Моисеев предупредил нас, что начнутся проблемы. Так и получилось, – рассказывает Матвеев. – Нашим полигоном сразу заинтересовались Росприроднадзор и прокуратура».
При этом Валерий Матвеев согласен, что все претензии обоснованы, – уровень загрязнения сточных вод превышает допустимые нормы: «Но карты заполнялись годами, и ни прокуратура, ни другие органы, ни зеленые структуры не возмущались. Кроме того, мы обнаружили огромное количество нарушений. При том, что полигон имел значительные убытки, при нормативе тарифа 6 тысяч за тонну отходов 2 класса некоторые фирмы почему-то платили 600 рублей. Выявились факты подделки документов. На утилизацию привезли 18 тонн списанных медицинских отходов, а по факту оказалось их только 6 тонн. Куда делись остальные 12 тонн? Мы обратились в прокуратуру Ленобласти, нам обещали разобраться, очень ждем ответа».
И при этом, отмечает Матвеев, прочие полигоны страны ничуть не безопаснее: «Есть, например, полигон, который получил лицензию от Росприроднадзора, в водоохранной зоне реки Волхов. Если вы найдете там системы контроля или очистные сооружения, я буду удивлен. Работа этого полигона почему-то не сильно беспокоит правоохранительные и надзорные органы. Мы навели внешний порядок на полигоне, остальные меры требуют времени и средств, которых у нас пока нет».
«На протяжении многих лет ситуация на полигоне была катастрофическая, ничего не делалось: только справки, деньги, договора, – рассказывает бывший начальник департамента экологического контроля Комитета экологической безопасности администрации Ленинградской области Сергей Грибалев. – Когда новое руководство стало разбираться с документами, большинство их оказались липовыми: было найдено около 600 договоров с предприятиями, которые якобы возят отходы на полигон до сих пор. Но полигон не работает! Значит, отходы раскидывают где попало, прикрываясь старыми договорами. Все эти предприятия отчитываются перед Росприроднадзором, и почему-то до сих пор этих нарушений никто не замечал».
На данный момент «Красный Бор» получил от Росприроднадзора 27 предписаний.
Построим завод. И заживем, как в Вене
Строительство перерабатывающего завода – идея не новая, ей почти 20 лет. «Проект разработали еще в середине 90-х, но пока его строили, требования и технология устарели, – рассказывает глава комитета Валерий Матвеев. – На него было потрачено тогда 1,5 млрд бюджетных средств, более 200 млн рублей “Прикладная химия” потратила на разработку проектных решений, которые мы так и не обнаружили в комитете».
В итоге была разработана новая документация, и теперь она должна пройти государственную экологическую экспертизу.
«Новая технология печи предполагает полное уничтожение отходов и 4 степени очистки, – рассказывает Матвеев. – Мы видели, как работает такой завод в Вене. После сжигания отходов будет получаться зола не выше 4 класса опасности».
Но с документацией по заводу пока не всего гладко, признается глава комитета: «Согласование тормозится на каждом шагу. До этого были проблемы с МЧС, которое почти 2 месяца не могло выдать предписание по пожарной безопасности. Теперь нас никак не могут внести в Генплан…»
Проект завода будет опубликован, по планам, к 15 апреля. Ориентировочный срок завершения строительства – середина 2017 года.
По мнению эксперта Станислава Сольского, сегодня все должны быть заинтересованы в том, чтобы построить завод побыстрее, а до того поставить очистные сооружения: «Использовать полигон нежелательно, пока тут не заработал завод. Емкости и возможности полигона были исчерпаны еще лет 15 назад. В крайнем случае, резервы здесь есть на год-два, и то если использовать их разумно».
Идею построить новый полигон, предложенную руководством Ленобласти, в Комитете по природопользованию поддерживают, но сомневаются в возможностях ее реализации. «Ранее комитетом уже предпринимались такие попытки, – рассказывает Матвеев. – В 2008 году 125 млн рублей было потрачено на проектно-изыскательские работы в Кировском районе области. Проектную документацию разработали, но общественные слушания этот проект не прошел. В 2012 году была еще одна попытка, еще 56 млн на проект в Тосненском районе. Проект также загнулся».
Сергей Грибалев считает, что если будет построен завод, новый полигон не потребуется. Впрочем, он считает, что без полигона можно было обойтись и прежде: «Предприятия должны обезвреживать свои отходы сами. Например, если образуются кислоты, их можно гасить щелочью и получать безвредные вещества. В Петербурге есть предприятия по переработке отходов, можно сдавать отходы туда, зачастую это дешевле, чем размещать на полигоне. Но если нерадивый директор хочет заработать, ему выгоднее загнуть цену на перевозку и договориться с полигоном. Теперь эту схему рушить не хотят. Все завязано на жадности…»
Сейчас полигон «Красный Бор» не работает. «Росприроднадзор подал в суд на приостановку деятельности полигона на 90 суток. Непонятно только, зачем нам выдавали лицензию, если считают, что полигон не готов к приему», – говорит новый директор полигона Сергей Мацуков.
С 1 июня 2015 вступают в силу поправки к закону об отходах, после чего все отходы, в том числе 1 класса, должны будут сдаваться на переработку. На полигоне такие отходы всегда захоранивались, теперь же их, в случае возобновления работы, не должны принимать.
Что в таком случае с ними будут делать в Петербурге – вообще неясно.
Анастасия Дмитриева