Новый главный архитектор Петербурга, он же председатель Комитета по градостроительству и архитектуре, назначен 19 марта 2015 года, по традиции без конкурса, т.е. с нарушением закона. Что приобрела бюрократия с приходом в ее ряды Владимира Григорьева, будет видно не сразу. А вот что потеряла петербургская архитектура с переходом Григорьева на другую работу – об этом можно судить уже сейчас, исходя из анализа архитектурных свойств зданий, спроектированных архитектурной мастерской В. Григорьева.
На сайте мастерской указано: «Проектное бюро под руководством Григорьева Владимира Анатольевича осуществляет деятельность с 1994 г. в форме совместного российско-финского предприятия “ИГЛ ГРУП Санкт-Петербург”. В 2001 г. основано бюро “Григорьев и партенеры”». Здесь же размещен список из 25 зданий, построенных, реконструированных и реставрированных организацией, руководимой Григорьевым.
Самое лучшее из всего построенного, верхняя пиковая точка – это генеральное консульство Финляндии по адресу: Преображенская пл., 4, 2004 года (совместно с Eagle Group International Oy, Финляндия). Нижняя точка архитектурного падения Григорьева – торговый комплекс «Шувалово-Озерки» («О' Кей»), Выборгское ш., 3, 2000 года. Если первое является зданием, проект которого относится к архитектуре, то второе – это просто сарай.
Все остальное располагается между этими двумя точками-ориентирами, и если условно обозначить их «+5» и «-5», т.е. оценивать все по 10-балльной шкале, то, на мой взгляд, следующие 11 зданий, достаточно репрезентативных для деятельности архитектурной мастерской Григорьева, можно «тарифицировать» следующим образом.
+ 4 Жилой дом по адресу: Санкт-Петербург, Вознесенский пр., 20, 1999 г.
+ 3 Ледовый дворец (Дворец спорта «Хоккей 2000»), Санкт-Петербург, пр. Пятилеток, 1, 2000 г. (совместно с EAGLE GROUP INTERNATIONAL OY и KKV OY, Финляндия).
+ 2 Банковский комплекс ГУ ЦБ РФ по Санкт-Петербургу, Санкт-Петербург, наб. реки Фонтанки, 68, 2004 г.
0 25-этажный жилой дом со встроенными помещениями и полуподземным гаражом-стоянкой: Санкт-Петербург, Бухарестская ул., 110, к.1, 2007 г.
- 3 Гостиница по адресу: Санкт-Петербург, Вознесенский пр., 6.
- 3 Жилой дом со встроенными помещениями, Санкт-Петербург, Васильевский остров, 2-я линия, 5, 2009 г.
- 3 Коммерческий комплекс «Галерея» с многоярусной автостоянкой: Санкт-Петербург, Лиговский пр., 30.
- 4 Торгово-развлекательный комплекс «Планета Нептун», Санкт-Петербург, ул. Марата, 86, 2005 г. (совместно с EAGLE GROUP INTERNATIONAL OY, Финляндия).
- 4 Бизнес-центр: Санкт-Петербург, наб. реки Карповки, 7, лит. А.
- 4 Бизнес-центр «Нептун» по адресу: Санкт-Петербург, наб. Обводного канала, 93-а, 2001 г. (совместно с EAGLE GROUP INTERNATIONAL OY, Финляндия).
- 4 Торговый центр «Ладожский» («Заневский каскад»): Санкт-Петербург, Заневский пр., 67, 2003 г.
Если говорить в целом, то архитектор Владимир Григорьев предстает архитектором без стилевых предпочтений, без оригинальных идей, предпочитающий выполнять требования заказчика, почти не облагораживая их какими-то контршагами, призванными как-то замаскировать скудный функционализм. Я уж не знаю, зачем Григорьев указывает в списке реализованных проектов своей мастерской тот же «О'Кей» на Выборгском шоссе или ТЦ «Заневский каскад» (№ 11) – бессмысленный агрегат объемов, окруженный такими же агрегатами, в сумме составляющими дикую мешанину разнородных форм. Авторства этого «каскада» надо стыдиться и скрывать его.
Григорьева я бы определил как воплощенную усредненность. Впрочем, поскольку полномочия главного архитектора нынче сильно урезаны и он не в состоянии влиять на архитектурный облик зданий, которые возводят в Петербурге, возможно то, какой Григорьев архитектор, никакого значения вообще не имеет. Во всяком случае, для вице-губернатора Марата Оганесяна, выбравшего Григорьева на должность главного архитектора, это значения не имеет.
В списке зданий на первое место я поставил самый обычный жилой дом, видимо, построенный на месте снесенного ранее в точном соответствии со стилем улицы и положенными для этого места габаритами и материалами. Дом как дом, просто дом, даже без мансарды – и это характерно для 1999 года, когда наши зодчие, а главное – инвесторы, еще не распоясались и соблюдали традиции городской застройки. Вот за скромность и сдержанность я и оцениваю этот 4-этажный дом на +4.
В целом лишен оригинальности и Ледовый дворец (№ 2), вполне средняя по замыслу постройка, без каких-то оригинальных идей, если не считать «нос корабля», оправдывающий эллипсовидную в плане форму. Такой усложняющий элемент, хоть как-то «размачивающий» сухость рисунка, выдает попытку что-то поискать в области формы.
Зато о 25-этажном билдинге, состоящем из двух «башен-близнецов» (№ 4) сказать вообще нечего: вроде грамотно, но проблема в том, что здание высотой 80 м торчит само по себе, без какого-то градостроительного или архитектурного смысла. С точки зрения градостроительной это доминанта, но она доминирует в основном над пустотой, а стоит как-то сбоку, к ней не ведет какой-то проезд, который бы она венчала, как, скажем, Адмиралтейство. Район, где здание стоит, градостроительно не сформирован. С архитектурной точки зрения рядом тоже пока пусто, нет поддержки – возможно, в будущем появится, поэтому я и поставил сейчас 0.
На Вознесенском проспекте, с тыльной стороны дома Лобанова-Ростовского, изуродованного на кровле отвратительной мансардой им. архитектора Е. Герасимова, на месте снесенного жилого дома 6 Владимир Григорьев поставил гостиницу на 137 номеров (№ 5). По высоте она сделана выше, чем следует, на два «официальных» этажа, потому что слева и справа от нее стоят исторические 4-этажные здания. Плюс нелепые стеклянные козырьки – признак хай-тека, призванного ублажить инвестора, плюс витринные окна, выращенные до 2-этажных оконных блоков, плюс внеисторичный балкон над входом (в проекте его не было, над входом был более скромный эркер на три этажа – см.: Архитектурный ежегодник, 2005–2006) и слишком простой, грубый для архитектурного контекста рисунок фасада, в котором отсутствуют тщательность и изобретательность. Одни полированные плиты – мечта каждого застройщика – чего стоят! А еще плюс ко всему многоуровневое нагромождение на кровле: двухэтажная мансарда, а над ней еще и открытая терраса с кабинками – отдельными кабинетами на случай ресторанного обслуживания летом, но во время дождя. Это нагромождение на кровле заметно портит силуэт здания. С узкого Вознесенского проспекта его не видно, но издали – например, с Исаакиевской площади – видно, и очень хорошо. Но Исаакиевская площадь после вмешательства архитектора Е. Подгорнова давно стала местом, которое принято уродовать всеми доступными средствами.
Вообще, по части надстроек выше кровли, которые всегда требует заказчик, Григорьев мастер, будь то жилой дом на 2-й линии В.О. (№ 6) или банковский комплекс (№ 3). Вот дом на 2-й линии: слева дом в 4 этажа, справа такой же, а Григорьев спокойно ставит 6-этажный объем с мансардой на 2 этажа, а всего 8 этажей.
Или вот здания петербургского управления Центробанка на наб. Фонтанки и ул. Ломоносова. Неужели и тут оказалось мало объема и площадей, в результате чего на угловом доме потребовалась еще двухэтажная надстройка, которая исказила общий вид набережной в историческом центре? Кстати, теперь Григорьев сможет любоваться этим своим изделием прямо из КГА, размещающегося напротив, на другой стороне Фонтанки.
С банковским комплексом связана и другая тема – обилие стекла. Простецкие фасады зданий банка, выходящих на ул. Ломоносова, закрыты стеклянными экранами на всю высоту. В 2000-е это был писк моды и признак хай-тека, сейчас эти конструкции – штанги, кронштейны и пр., а также само стекло – выглядят странно. С таким же стеклянным экраном Григорьев проектировал и дом на 2-й линии (первоначальный проект см.: Архитектурный ежегодник, 2003–2004), но потом этот жуткий проект переделал. Зато удалось отыграться на «Заневском каскаде» и то же банковском комплексе. Все это проекты 2003 года – кульминации «стеклянной» моды.
Наоборот, обилие стекла, предусмотренного первоначальным проектом (см.: Архитектурный ежегодник, 2006–2007, с. 64–65), могло зрительно облегчить пресловутую «Галерею» (№ 7) – самую знаменитую архитектурную ошибку Григорьева, но тут уже этого не позволил сделать заказчик, заявивший, что ему нужен длинный сарай без окон. Вследствие чего Григорьев придумал приделать к фасаду пилястры, в ниши поставить нелепые квазиклассические статуи, чтобы как-то облагородить глухие стенки сарая. И в итоге от «-5» ему удалось поднять здание до «-3», т.е. от очень плохого дорасти до просто плохого.
Таким образом, на вопрос заголовка можно ответить так: петербургская архитектура не потеряла ничего, потому что трудно потерять то, чего не находили.
Михаил Золотоносов
(на фото: Ледовый дворец (Дворец спорта «Хоккей 2000») на пр. Пятилеток, 1 и 25-этажный жилой дом на ул. Бухарестская., 110, к.1, (2007 г.)