Петербургские суды ежемесячно рассматривают десятки дел о незаконности совершенных нотариусами действий – недействительности договоров и доверенностей (в том числе на продажу квартир), завещаний и т.д. Зачастую экспертиза подтверждает, что сам продавец никогда эти документы не подписывал, десятки граждан при участии нотариусов оказываются обманутыми или введенными в заблуждение. Но возмещать признанный судом нанесенным ущерб потерпевшим они не торопятся.
При этом уже несколько лет нотариальное сообщество активно лоббирует проект введения обязательной нотариальной формы совершения всех сделок с жильем. Такой институт должен, по мнению нотариусов, защитить собственников от мошенников. Однако на практике ситуация может оказаться обратной: сейчас органы регистрации (ФРС, по привычке именуемое в Санкт-Петербурге ГБР) порой как раз выявляют фальсификации, «добросовестно» удостоверенные нотариусами.
Подписанному верить
Доказать свою непричастность к совершенным с участием нотариусов сделкам законным собственникам квартир и иного имущества удается порой только благодаря содействию правоохранительных органов. Так, почерковеды экспертно-криминалистического центра ГУВД Санкт-Петербурга и Ленобласти установили, что рукописный текст и подпись на доверенности от имени петербуржца Корнеева выполнены не им, а самим представителем (получателем прав). Между тем этот документ был удостоверен нотариусом Вероникой Романовой. По такой доверенности был заключен договор продажи квартиры, но суд признал эту сделку и саму доверенность недействительными. Пострадавшими оказались доверитель и добросовестный приобретатель, а нотариус Романова даже не сочла нужным явиться на судебное заседание и объяснить свои действия.
В схожей ситуации оказался и Вадим Мочалин – доверенность от его имени была удостоверена нотариусом Людмилой Данилищиной. Три почерковедческие экспертизы с разной степенью вероятности установили, что сам доверитель не имеет отношения к рукописному тексту на спорном документе. Более того, в доверенности и в реестре нотариусов были выявлены несовпадения в паспортных данных. Суд также признал этот документ и совершенные на его основе сделки по продаже жилья недействительными.
А вот нотариус Сергей Биткин признался в суде, что не помнит в лицо гражданку Щербакову, подпись которой в согласии на совершение сделки супругом он удостоверил. Назначенный судом эксперт подтвердил, что подпись была выполнена иным лицом с подражанием почерку и подписи гражданки Щербаковой.
Квартирный педикюр
Десятками измеряется количество других споров: нотариусы удостоверяют сделки от имени граждан, не разъясняя им их суть. Доказать факт обмана в такой ситуации очень сложно. Зачастую документы подписываются не понимающими своих действий больными пожилыми людьми – в подобных случаях нотариус обязан быть предельно внимательным, но – служители юстиции не всегда исполняют свой долг.
Один из самых показательных примеров – «судебная битва», в которой 90-летняя участница и инвалид Великой Отечественной войны Лидия Воедилова отстояла право на свою 20-метровую комнату на проспекте Юрия Гагарина. Работница косметологического кабинета, к которой обращалась пожилая петербурженка, уговорила ее завещать ей свое жилье (мол, после смерти все равно будет). Удостоверять завещание они обратились к нотариусу Светлане Сафоновой, которая, по словам ветерана, не зачитывала подписываемый документ и не разъясняла его содержание. На вопрос о том, почему он называется не завещание, Лидии Васильевне пояснили, что это одно и то же.
Только спустя несколько лет она узнала, что на самом деле подписала договор дарения и уже давно не является собственницей своей комнаты. В итоге она лишилась и жилья, и возможности получить квартиру по государственной программе помощи ветеранам. Московский районный суд пришел к выводу, что Лидия Воедилова, с учетом ее возраста и состояния здоровья (плохое зрение), могла заблуждаться относительно природы сделки. Сомнения вызывал также факт дарения комнаты малознакомому ей человеку, из-за которого она лишила себя единственного жилья. Судья Елена Подгорная признала договор ничтожным.
Зачастую добиваться справедливости вынуждены уже родственники собственников, которые накануне смерти неожиданно поменяли свою волю и решили отдать жилье чужим людям. Так, судебно-медицинская экспертиза подтвердила, что подписавший завещание гражданин П. страдал психическим расстройством, не мог понимать значения своих действий и руководить ими, но, игнорируя это, и.о. нотариуса Андрей Шпагин удостоверил документ. По схожим причинам суды только за последние месяцы признали недействительными сделки, удостоверенные нотариусами Олегом Мухиным, Ниной Блотнер, Еленой Остапенко, Ольгой Тарантовой и другими.
В нотариальной палате Санкт-Петербурга не смогли прокомментировать собранные журналистом «Фонтанки» судебные решения, подтверждающие нарушения со стороны петербургских служителей юстиции.
Никогда не виноват
Если верить заявлениям президента Федеральной нотариальной палаты Марии Сазоновой, деятельность ее членов страхуется, и в случае совершения незаконной сделки нотариусы возмещают весь ущерб. Этим, по ее мнению, нотариальная форма выгодно отличается от простой регистрации в ГБР. Государственный орган, мол, ответственности не несет.
На практике все происходит наоборот. Например, нотариус Устинова признала в качестве правоустанавливающего документа договор в простой письменный форме (то бишь бумажку, подписанную неизвестно кем). А вот работники ГБР проявили бдительность и приостановили сделку: выяснилось, что настоящий продавец умер до того, как якобы подписал предъявленный договор.
На самом деле нотариусы отвечают за свои проступки только при наличии в их действиях вины, которую доказать удается крайне редко: «Если нотариус допустил недобросовестное исполнение своих обязанностей или преступил закон, то ущерб будет возмещаться в рамках обязательного страхования его гражданской ответственности, – поясняет Мария Николаева, руководитель процессуальной практики юридической компании Pen&Paper. – В то же время бывают случаи, когда оформление незаконной сделки совершилось при отсутствии вины нотариуса, например – при использовании обратившимся лицом поддельных документов, которые нельзя было распознать без проведения экспертизы. От этого не застрахован никто, а потому в такой ситуации необоснованно возлагать ответственность на нотариуса, добросовестно выполнившего свои обязанности».
С ней согласен и Михаил Бойцов, управляющий партнер юридической компании Rightmark group: «Удостоверение сделки, совершенной не способным понимать значение своих действий гражданином, не всегда можно считать даже ошибкой нотариуса: человеческий мозг настолько сложен, что иногда «ненормальный» гражданин в конкретный момент времени выглядит абсолютно дееспособным».
Кроме того, по закону государство возмещает ущерб как продавцам, так и покупателям жилья, ставшим жертвами мошенников (когда вернуть деньги или имущество невозможно). Сумма такой компенсации ограничена миллионом рублей, но в случае выявления вины в действиях чиновников (регистраторов) гражданин вправе взыскать из бюджета весь нанесенный ему ущерб.
Поэтому эксперты отрицательно относятся к идее возрождения обязательной нотариальной формы для сделок с недвижимостью. Так, по мнению Марии Николаевой, это не разрешит проблему использования поддельных документов: «Предлагаемый в настоящее время механизм возлагает на нотариуса проверку законности сделки, но при этом не предусматривает, например, экспертизу подлинности паспортов продавцов и покупателей. Следовательно, если мошенники воспользуются неотличимыми по внешним признакам поддельными документами, сделка может быть удостоверена, а нотариус – освобожден от обязанности возмещать ущерб».
«В нашей стране существует, пусть и небольшая, категория граждан, способных самостоятельно ориентироваться в правовом поле и проверять сделку не хуже нотариуса, и нет достаточных оснований ограничивать их в этом праве», – полагает Михаил Бойцов.
Павел Нетупский
При этом уже несколько лет нотариальное сообщество активно лоббирует проект введения обязательной нотариальной формы совершения всех сделок с жильем. Такой институт должен, по мнению нотариусов, защитить собственников от мошенников. Однако на практике ситуация может оказаться обратной: сейчас органы регистрации (ФРС, по привычке именуемое в Санкт-Петербурге ГБР) порой как раз выявляют фальсификации, «добросовестно» удостоверенные нотариусами.
Подписанному верить
Доказать свою непричастность к совершенным с участием нотариусов сделкам законным собственникам квартир и иного имущества удается порой только благодаря содействию правоохранительных органов. Так, почерковеды экспертно-криминалистического центра ГУВД Санкт-Петербурга и Ленобласти установили, что рукописный текст и подпись на доверенности от имени петербуржца Корнеева выполнены не им, а самим представителем (получателем прав). Между тем этот документ был удостоверен нотариусом Вероникой Романовой. По такой доверенности был заключен договор продажи квартиры, но суд признал эту сделку и саму доверенность недействительными. Пострадавшими оказались доверитель и добросовестный приобретатель, а нотариус Романова даже не сочла нужным явиться на судебное заседание и объяснить свои действия.
В схожей ситуации оказался и Вадим Мочалин – доверенность от его имени была удостоверена нотариусом Людмилой Данилищиной. Три почерковедческие экспертизы с разной степенью вероятности установили, что сам доверитель не имеет отношения к рукописному тексту на спорном документе. Более того, в доверенности и в реестре нотариусов были выявлены несовпадения в паспортных данных. Суд также признал этот документ и совершенные на его основе сделки по продаже жилья недействительными.
А вот нотариус Сергей Биткин признался в суде, что не помнит в лицо гражданку Щербакову, подпись которой в согласии на совершение сделки супругом он удостоверил. Назначенный судом эксперт подтвердил, что подпись была выполнена иным лицом с подражанием почерку и подписи гражданки Щербаковой.
Квартирный педикюр
Десятками измеряется количество других споров: нотариусы удостоверяют сделки от имени граждан, не разъясняя им их суть. Доказать факт обмана в такой ситуации очень сложно. Зачастую документы подписываются не понимающими своих действий больными пожилыми людьми – в подобных случаях нотариус обязан быть предельно внимательным, но – служители юстиции не всегда исполняют свой долг.
Один из самых показательных примеров – «судебная битва», в которой 90-летняя участница и инвалид Великой Отечественной войны Лидия Воедилова отстояла право на свою 20-метровую комнату на проспекте Юрия Гагарина. Работница косметологического кабинета, к которой обращалась пожилая петербурженка, уговорила ее завещать ей свое жилье (мол, после смерти все равно будет). Удостоверять завещание они обратились к нотариусу Светлане Сафоновой, которая, по словам ветерана, не зачитывала подписываемый документ и не разъясняла его содержание. На вопрос о том, почему он называется не завещание, Лидии Васильевне пояснили, что это одно и то же.
Только спустя несколько лет она узнала, что на самом деле подписала договор дарения и уже давно не является собственницей своей комнаты. В итоге она лишилась и жилья, и возможности получить квартиру по государственной программе помощи ветеранам. Московский районный суд пришел к выводу, что Лидия Воедилова, с учетом ее возраста и состояния здоровья (плохое зрение), могла заблуждаться относительно природы сделки. Сомнения вызывал также факт дарения комнаты малознакомому ей человеку, из-за которого она лишила себя единственного жилья. Судья Елена Подгорная признала договор ничтожным.
Зачастую добиваться справедливости вынуждены уже родственники собственников, которые накануне смерти неожиданно поменяли свою волю и решили отдать жилье чужим людям. Так, судебно-медицинская экспертиза подтвердила, что подписавший завещание гражданин П. страдал психическим расстройством, не мог понимать значения своих действий и руководить ими, но, игнорируя это, и.о. нотариуса Андрей Шпагин удостоверил документ. По схожим причинам суды только за последние месяцы признали недействительными сделки, удостоверенные нотариусами Олегом Мухиным, Ниной Блотнер, Еленой Остапенко, Ольгой Тарантовой и другими.
В нотариальной палате Санкт-Петербурга не смогли прокомментировать собранные журналистом «Фонтанки» судебные решения, подтверждающие нарушения со стороны петербургских служителей юстиции.
Никогда не виноват
Если верить заявлениям президента Федеральной нотариальной палаты Марии Сазоновой, деятельность ее членов страхуется, и в случае совершения незаконной сделки нотариусы возмещают весь ущерб. Этим, по ее мнению, нотариальная форма выгодно отличается от простой регистрации в ГБР. Государственный орган, мол, ответственности не несет.
На практике все происходит наоборот. Например, нотариус Устинова признала в качестве правоустанавливающего документа договор в простой письменный форме (то бишь бумажку, подписанную неизвестно кем). А вот работники ГБР проявили бдительность и приостановили сделку: выяснилось, что настоящий продавец умер до того, как якобы подписал предъявленный договор.
На самом деле нотариусы отвечают за свои проступки только при наличии в их действиях вины, которую доказать удается крайне редко: «Если нотариус допустил недобросовестное исполнение своих обязанностей или преступил закон, то ущерб будет возмещаться в рамках обязательного страхования его гражданской ответственности, – поясняет Мария Николаева, руководитель процессуальной практики юридической компании Pen&Paper. – В то же время бывают случаи, когда оформление незаконной сделки совершилось при отсутствии вины нотариуса, например – при использовании обратившимся лицом поддельных документов, которые нельзя было распознать без проведения экспертизы. От этого не застрахован никто, а потому в такой ситуации необоснованно возлагать ответственность на нотариуса, добросовестно выполнившего свои обязанности».
С ней согласен и Михаил Бойцов, управляющий партнер юридической компании Rightmark group: «Удостоверение сделки, совершенной не способным понимать значение своих действий гражданином, не всегда можно считать даже ошибкой нотариуса: человеческий мозг настолько сложен, что иногда «ненормальный» гражданин в конкретный момент времени выглядит абсолютно дееспособным».
Кроме того, по закону государство возмещает ущерб как продавцам, так и покупателям жилья, ставшим жертвами мошенников (когда вернуть деньги или имущество невозможно). Сумма такой компенсации ограничена миллионом рублей, но в случае выявления вины в действиях чиновников (регистраторов) гражданин вправе взыскать из бюджета весь нанесенный ему ущерб.
Поэтому эксперты отрицательно относятся к идее возрождения обязательной нотариальной формы для сделок с недвижимостью. Так, по мнению Марии Николаевой, это не разрешит проблему использования поддельных документов: «Предлагаемый в настоящее время механизм возлагает на нотариуса проверку законности сделки, но при этом не предусматривает, например, экспертизу подлинности паспортов продавцов и покупателей. Следовательно, если мошенники воспользуются неотличимыми по внешним признакам поддельными документами, сделка может быть удостоверена, а нотариус – освобожден от обязанности возмещать ущерб».
«В нашей стране существует, пусть и небольшая, категория граждан, способных самостоятельно ориентироваться в правовом поле и проверять сделку не хуже нотариуса, и нет достаточных оснований ограничивать их в этом праве», – полагает Михаил Бойцов.
Павел Нетупский
Источник: