Опоздал. Госстройнадзору не удалось снести многоквартирный самострой в Петербурге

В удовлетворении иска Службе строительного надзора отказал Красносельский районный суд. Ответчиками выступали жильцы дома по улице Коммунистической в поселке Володарский: дюжина собственников долей и чертова дюжина – в качестве третьих лиц.

Разрешение на строительство этого дома местная администрация выдала некоей псковичанке Елене Ивановой в сентябре 2010 года. Как пояснил защитник ответчиков, адвокат Евгений Баклагин, дом был введен в эксплуатацию как индивидуальное жилье. Схема распространенная для начала нулевых: уже после ввода в эксплуатацию и регистрации недвижимости в Росреестре застройщик поставил перегородки и разделил здание на отдельные квартиры. Из индивидуального дома получился многоквартирный. В таком виде его приобрели не подозревавшие подвоха покупатели, которые стали владельцами не квартир, а долей в доме.

22 апреля 2019 года суд отказался признавать здание самовольной постройкой и, соответственно, обязывать собственников его снести. Представитель Госстройнадзора сообщил «Фонтанке», что вопрос о подаче апелляции служба рассмотрит после получения мотивировочной части решения суда.

«Фонтанка» писала, что суды, за редким исключением, принимают сторону Госстройнадзора. Однако до непосредственного сноса дело доходит крайне редко, так как денег на демонтаж в бюджете нет. В настоящее время в списке «Осторожно, самострой!» на сайте городской администрации числятся 97 объектов. Из них 22 — нежилые здания или незаконные надстройки мансардой. Не считая четырех мировых соглашений, суд ни по одному из жилых домов пока не заканчивался окончательной победой ответчиков. Только в четырех случаях в первой инстанции суд отказывал службе, однако решение менялось в апелляции.

Линия защиты ответчиков строилась на том, что срок исковой давности, который составляет три года, уже истек. «Этот дом попал в перечень самовольных построек, который был составлен правительством Петербурга еще в декабре 2011 года и был обнародован в начале 2012 года», – напоминает адвокат Баклагин. Действительно, в открытых источниках за 2012 год можно найти соответствующие публикации СМИ с полным перечнем объектов под снос и ссылками на Смольный как источник информации.

В декабре 2011 года в правительстве состоялось совещание с участием на тот момент вице-губернатора Игоря Метельского, профильных ведомств, в том числе комитета по земельным ресурсам и Службы строительного надзора. В повестке, вспоминает участник встречи, стоял вопрос, что делать с многоквартирными домами, которые были возведены на землях, предназначенных, в соответствии с правилами землепользования и застройки, для возведения индивидуального жилья. В пределах Петербурга таких домов на тот момент насчитали 162, из них десять — в поселке Володарский.

В исковом заявлении за подписью начальника юридического управления Госстройнадзора Виктора Свистунова упоминается гораздо более свежий источник информации о самострое в Володарском: обращение в службу администрации Красносельского района от 7 февраля 2017 года о наличии у дома на Коммунистической признаков многоквартирного жилья.

Для того чтобы защититься от иска, ответчикам предстояло доказать, что Госстройнадзор узнал о наличии спорного объекта не в 2017-м, а шестью годами ранее. Но получить протокол того самого совещания в Смольном, который бы доказывал, что служба знала о ситуации с 2011 года как минимум, оказалось делом непростым.

«Суд сделал запрос в администрацию Санкт-Петербурга об истребовании протокола совещания и документов, связанных с этим совещанием. Администрация города перенаправила запрос в Госстройнадзор, который ответил суду, что таких документов у него нет. Ответ был направлен за подписью начальника юридического управления службы В. В. Свистунова», – рассказывает Баклагин (документ есть в распоряжении редакции).

В марте, на предпоследнем заседании, суд обязал истца представить мотивированные основания по сроку исковой давности и предоставить суду все документы. Кроме того, суд  запросил документы по совещанию у других профильных комитетов и ведомств. Госстройнадзор, по словам Евгения Баклагина, этого не сделал, зато протоколы того самого совещания предоставили ГУИОН и комитет имущественных отношений.

Адвокат попросил судью огласить фамилию сотрудника Госстройнадзора, присутствовавшего на роковом для истца совещании. Судья зачитал фамилию  — Свистунов. Если верить декларациям на сайте службы, и в 2011-м, и в 2018-м Свистунов в Госстройнадзоре был только один — Виктор Валерьевич, который семь лет назад занимал должность начальника отдела надзора за исполнением законодательства в строительстве, а сейчас начальствует в юридическом управлении.

За прошедшие семь лет квартиры-доли успели пройти через цепочку купли-продажи, а в дом вселились жильцы, непричастные к обстоятельствам его возведения. Летом 2018 года собственники получили иски от Госстройнадзора. После того как соседи по поселку объявили перекличку, володарцы подсчитали — под угрозу сноса попали не менее 15, по другим данным, 20 домов, каждый — на 10-12 квартир. А во всем Красносельском районе таких построек может насчитываться порядка двух сотен. Точнее оценить сложно — Госстройнадзор публикует адреса только тех объектов, по которым было принято решение в пользу службы.

По словам адвоката, имелись и другие основания для отказа в удовлетворении иска. «Согласно закону принуждение к сносу самовольной постройки — это санкция для недобросовестного застройщика, а не для добросовестного приобретателя, – говорит Баклагин. – Ответчиком по делу не может быть добросовестный приобретатель, купивший жилье на вторичном рынке. В данном случае истец, не подав вовремя иск, сам допустил  появление добросовестных приобретателей. Законность сделок была подтверждена государством — через госрегистрацию купли-продажи жилья».

Кроме того, представитель ответчиков подчеркнул, что квалифицируя спорный дом как многоквартирный, истец сослался на нормы закона в редакции 2018 года. Тогда как следует применять закон на момент ввода дома в эксплуатацию в сентябре 2012 года. А в 2012 году законодательные формулировки, которые позволяли бы однозначно разграничить односемейные и многоквартирные дома, носили менее четкий характер.

Ирина Корбат,
«Фонтанка.ру»