За конструктивистскую тяговую подстанцию на Фонтанке у цирка начался последний бой: инвестор (ЛСР) получил разрешение на ограждение ее забором, что должно предшествовать сносу. В четверг градозащитники передали в КГИОП экспертизу, на основании которой подстанция должна быть признана памятником. Пока экспертиза не рассмотрена, она будет охраняться как памятник, уничтожение которого является уголовным преступлением. Нельзя, впрочем, быть уверенным, что подстанция не будет в нарушение закона снесена во время праздников, то есть к тому моменту, как этот номер журнала увидит свет.
Тяговая подстанция – не только образец конструктивизма, но и исторический памятник: она давала ток весной 1942 года, когда в блокадном Ленинграде пустили трамвай. Поэтому сейчас известна как блокадная подстанция. Сносить ее собиралась еще Валентина Матвиенко. Георгий Полтавченко, при котором в Смольном произошла переоценка ценностей, в этом вопросе сохранил преемственность власти. Так, в интервью «Городу 812» в августе 2012 года он заявил, что блокадная подстанция «давно уже не несет никакой воспитательной нагрузки». «Например, табличка на 210-й школе, в которой я учился, – другое дело», – добавил губернатор. Впоследствии он неоднократно останавливал любые попытки сохранить подстанцию. И тот факт, что речь идет о памятнике войны и блокады, при одном упоминании которых нынешние власти впадают в экстаз, не повлиял на его позицию. Хотя идея снести блокадный объект, чтобы на его месте построить квартиры для новых русских, выглядит чрезмерной даже с точки зрения простых обывателей. Так что остается только поражаться лоббистской мощи инвесторов этого проекта.
Сначала инвестором была компания «Ройял гарденс отель», планирующая построить вместо подстанции апартамент-отель, то есть фактически элитное жилье. Ее связывали с именем некогда известного девелопера Василия Сопромадзе. В августе прошлого года «Ройял гарденс отель» купила ЛСР. Тогда же ее гендиректор Александр Вахмистров заявлял, что у компании есть все разрешительные документы для строительства.
В 2009 году по заказу «Ройял гарденс отель» была проведена историко-культурная экспертиза, которая признала подстанцию «заурядным примером промышленного предприятия», недостойным статуса памятника. КГИОП эту экспертизу утвердил. На следующий год Совет по культурному наследию одобрил разработанный архитектурной мастерской Земцова проект строительства гостиничного комплекса на ее месте.
Учитывая прошлый неудачный опыт, когда здание подстанции было признанно не имеющим архитектурной ценности, нынешняя экспертиза, подготовленная ВООПИиК, доказывает ценность подстанции как исторического памятника – пуск трамвая после самой страшной блокадной зимы 1941/42 годов стал символом того, что город выжил и сохранился как единый организм. Хотя подстанций, давших первый ток, было три, именно эта стала в общественном сознании главным мемориалом блокадного трамвая. В каждую блокадную годовщину к ней приносят цветы, приходят ветераны.
Как рассказал «Городу 812» зампред ВООПИиК Александр Кононов, если КГИОП не утвердит эту экспертизу, он должен заказать другую, которая бы опровергала ценность подстанции. Поскольку сам по себе комитет не может выносить решение о ценности или не ценности объекта. На любую экспертизу можно заказать альтернативную и вести войну экспертиз до бесконечности. Однако на практике, если война экспертиз вдруг начнется, она может прерваться, как в истории с домом Рогова: в какой-то момент, когда одну экспертизу уже отклонят, а другую еще не успеют принять, здание экстренно снесут.
Недавно у градозащитников появился новый юридический аргумент. Пытаясь остановить снос доходного дома на Дегтярном, 26, они обратились в суд, утверждая, в частности, что разрешение на строительство по этому адресу выдано незаконно. Хотя суд был проигран, в мотивировочной части судья согласилась с незаконностью разрешения: оно было выдано на реконструкцию. Факт реконструкции застройщик подтверждал тем, что сохраняется небольшой участок стены. Однако, по мнению судьи, это – не реконструкция, а новое строительство.
Дело в том, что блокадная подстанция находится в охранной зоне, где новое строительство запрещено, но допустима реконструкция. Теперь теоретически появляется возможность оспаривать реконструкцию в виде полного сноса. Впрочем, путь этот еще более сложный, чем признание подстанции памятником.
Антон Мухин
Воспоминания
Член Президиума Российской ассоциации реставраторов Сергей Сена предоставил «Городу 812» фрагмент воспоминаний своего отца – известного российского физика Льва Сена, принимавшего весной 1942 года участие в подготовке тяговых подстанций к пуску трамвая.
«В конце февраля 1942 года ко мне пришел друг детства Виталий Немзер и спросил, не хочу ли я принять участие в восстановлении трамвайных подстанций, на которых стояли ртутные выпрямители. Ими-то я и занимался в течение нескольких лет перед войной. Когда речь зашла о должности, он замялся, а затем сказал, что могут дать монтера седьмого разряда. Но меня это как раз обрадовало, потому что давало рабочую карточку. На таких же условиях пошел работать мой друг бывший инженер “Электросилы”, преподаватель в Политехническом институте Валентин Дроздов.
Однако начало работы к ртутным выпрямителям отношения не имело. Дело в том, что выпрямители охлаждаются водой, а трубы во многих местах треснули. Встала задача, как их восстановить. Электросварки у нас не было, да мы и не умели. Разобрать их, нарезать новую резьбу – у нас, дистрофиков, не хватило бы сил. Мы придумали необычный способ “лечить раненные места”. На свои деньги мы покупали в аптеке резиновые бинты, которыми обычно бинтуют связки спортсмены, мазали трубу суриком, которого, к счастью, было достаточно, наматывали на это место бинт, снова мазали суриком, а сверху туго заматывали так называемой прочной киперной лентой. Сверху – снова суриком. Этот способ лечения себя полностью оправдал. Только на одной из подстанций на Петроградской стороне встретились дополнительные трудности: трубы были уложены вплотную к стене. И для того, чтобы их обмотать, нужно было выдалбливать нишу в кирпичной стенке. Эта работа была особенно тяжелой, потому что потолок в подвале, где проходили трубы, был примерно на уровне плеч. Так было восстановлено водяное охлаждение на большинстве подстанций: Клинской, Центральной, Некрасовской, Лесной и других…»
Много лет спустя, в 1980-е годы, на многих подстанциях меняли трубы водоснабжения и слесари очень были удивлены странным «заплатам на трубах», которые простояли более 40 лет.
Первые восстановленные подстанции (а в их числе была Центральная на Фонтанке) обеспечили 7 марта 1942 года пуск грузового трамвая, вывозившего из дворов нечистоты. За несколько дней Ленинград был очищен, что спасло его от эпидемии. «Долгожданный день пуска пассажирского трамвая состоялся 15 апреля 1942 года. Рано утром отец вышел из дому, сел в первый же подошедший трамвай и несмотря на то, что у него была служебная карточка, купил трамвайный билет, который до сих пор хранится в семье как реликвия», – рассказывает Сергей Сена.